Испанские поэты XX века

Гарсиа Лорка Федерико

* * *

«Ко мне обернешься, плача…»

Перевод А. Гелескула

Ко мне обернешься, плача, — во время цветенья сада — ко мне обернешься, плача, и я повторю; — Не надо. А сердце, прося покоя, уснет… И, сама забота, ты сестринскою рукою смахнешь с меня капли пота. Я встречу твой взгляд печальный, печалясь тобой одною. Я встречу твой взгляд печальный с его добротой родною. И спросишь ты: — Что с тобою? — Глаза отведу я немо. И спросишь ты: — Что с тобою? — И

снова взгляну я в небо. И вдруг улыбнусь в ответ — ты вздрогнешь, как от угрозы, — и я улыбнусь в ответ, чтоб вымолвить: — Вытри слезы…

* * *

«Женщина рядом с тобой…»

Перевод М. Самаева

Женщина рядом с тобой — музыку, пламя, цветок — все обнимает покой. Если с тобой ее нет, сходят с ума без нее музыка, пламя и свет.

* * *

«В полях печально и пусто…»

Перевод А. Гелескула

В полях печально и пусто, одни стога среди луга. Ложится вечер осенний, и пахнет сеном округа. Проснулся плач соловьиный, а сосны замерли сонно, и стал так нежно-сиренев над ними цвет небосклона. Уводит следом за песней меня тропа луговая, и веет осенью песня, бог весть, кого отпевая, — поет, как пела когда-то, зовя ушедшего друга, и падал вечер осенний, и пахла сеном округа.

* * *

«Встречают ночь переулки…»

Перевод А. Гелескула

Встречают ночь переулки. Все стало тихим и давним. И с тишиною дремота сошла к деревьям и ставням. Забрезжили звезды в небе над городом захолустным — в нездешнем апрельском небе, фиалковом небе грустном. Огни за решеткой сада. Скулит у ворот собака. На синеве чернея, возник нетопырь из мрака. О, желтая дымка лампы над детским незрячим взглядом и вдовьи воспоминанья и мертвые где-то рядом! И сказки, что мы при звездах рассказывали когда-то апрельскими вечерами, ушедшими без возврата! А сумрак велик и нежен, и слышно на отдаленьи, как ночь окликают эхом затерянные селенья.

* * *

«Сторож гремит на бахче…»

Перевод М. Самаева

Сторож гремит на бахче медью, и звон ее дальний катится вслед за ворами к темному бору, садами. Вот уже нет никого, и в одиночестве бора смутно вдали проступают темные мертвые горы. Среди полей человек выглядит крошечным, грустным… Август. Сквозь дымку луна катится грузным арбузом.

* * *

«Они уже здесь, телеги…»

Перевод Н. Горской

Они уже здесь, телеги… — Это сказали сосны и ветер, крикнуло эхо, луна шепнула и дым об этом поведал. — Телеги тянутся в предвечерье, вереницей, за солнцем следом, из леса везут телеги темные трупы деревьев. Как они стонут, телеги, на дороге к Пуэбло Нуэво! Волы мечтают лениво — под звездным сияньем бледным — о стойле, что пахнет летом, домашним теплом и сеном. И за телегами следом идут погонщики слепо: на плече — заостренные палки, в глазах — вечернее небо. Как они стонут, телеги, на дороге к Пуэбло Нуэво! Пересекают поле телеги, и темные трупы деревьев запах ладана и прохлады оставляют сердцу в наследство. К вечерне звонят в селенье, И плачет звон колокольный над оголенным полем, которое пахнет тленом. Как они стонут, телеги, на дороге к Пуэбло Нуэво!

* * *

«Склоном земным исполин…»

Перевод М. Самаева

Склоном земным исполин, точно дозорный, взбирался и далеко был заметен лунной помятой кирасой. Передвигая руками скалы и сосны, огромный, огненным гребнем срезал он крохотные загоны. Вглядывался: ни души на поле… И, безразличен людям, шагал за своей странной и грустной добычей.

* * *

«В лазури цветы граната!..»

Перевод А. Гелескула

В лазури цветы граната! Матросская слобода! Какое легкое небо и как листва молода! Изменчивый ветер моря! Матросская слобода! Обветрена, сероглаза, и горе ей не беда! И женский голос заводит: «Морской обычай такой — мужчине море законом, а сердцу ветер морской!» — Святая мать кармелитов ^{3} , пошли нам ясные дни и наши весла, мадонна, своей рукой осени! …Под вечер воздух мерцает, закат — как сон наяву и капли слез золотые вдали кропят синеву. — Как будто ветер вернулся и даль морская близка — и всех затерянных в море нашла глазами тоска. Изменчивый ветер моря! Матросский родной очаг! На сердце ладанка с пеплом и синий холст на плечах! В лазури цветы граната. Веселье в ладу с тоской. Мужчине море законом, а сердцу — ветер морской!

* * *

«Ночь и ночная дорога…»

Перевод Н. Горской

Ночь и ночная дорога — Это одно и то же. К тайне твоей любви Иду по черному бездорожью. К тайне твоей любви — ветром морей тревожных, светом горных вершин, ароматной цветочной дрожью.

* * *

«Селенье. Над темноватой…»

Перевод Н. Горской

Селенье. Над темноватой черепицей покатой плачет зеленое поле колокольчиком и цикадой. Время мышей летучих и ангелов сладкоголосых. С косой на плече и с песней косарь идет с сенокоса. Кротких коров мычанье, и веселый ребячий гомон, и небесно-белые дымы, и запах тепла и дома! И луна, — сквозь дальние сосны проплыв золотистым диском, — наводняет пустыню поля своим хрусталем игристым.