Испанский поход
Шрифт:
– Бодастарт? – переспросил Леха, отправляя в рот первый кусок. – Нормальное имя, подходящее. Тоже полководцем вырастет, как его отец.
– Может быть, – кивнул Федор и криво усмехнулся, – а может быть, в политики пойдет, как его дед. Кровь позволяет.
– Это вряд ли, – сразу отмахнулся Леха, поедая оливки, и уточнил: – А Юлия что думает?
– Пусть сам решает, когда вырастет, – прикрыл тему Федор, почесывая стриженую бороду, – так, что у тебя за дело?
– Понимаешь, – начал говорить Леха и вдруг умолк на время, пока перед ним ставили блюдо с закопченным мясом, источавшим
Федор помалкивал, давая другу выговориться и поесть. А Леха как раз с жадностью откусил и прожевал довольно большой кусок мяса, обильно запив его вином. Слуга немедленно наполнил чашу гостя. В чаше Федора еще оставалось вино. Он пил меньше. В скором времени ему предстояло появиться на совете у Ганнибала, а пьяным являться туда было не принято.
– В общем, – не стал ходить кругами Ларин, – Иллур просит у вас парочку таких же катапульт, чтобы топить римские корабли или утюжить укрепленные лагеря легионеров. Против нас там, на севере, как раз два таких выстроено, но мы пока не атакуем. Сигнала ждем.
– Катапульты говоришь? – прищурился Федор. – Ты же знаешь, что у нас их в обрез. Да и секретное это оружие, Леха. Ни у кого больше таких мощных нет. Вдруг римляне по дороге перехватят?
– Значит, не дашь? – искренне озадачился Леха. – А я уже Иллуру пообещал.
– Ладно, – усмехнулся Леха, – что с тебя взять. Сейчас к Ганнибалу иду, попрошу для тебя парочку. Надо же помочь союзникам.
– Вот и отлично, – просиял бравый морпех, вырывая кувшин из рук ливийца и разливая остаток вина по чашам, – давай, за молодое поколение! Чтобы твой Бодастарт здоровеньким рос, да и мой сын тоже! Давно его не видел.
Опрокинув чашу, захмелевший Леха даже погрустнел, предавшись воспоминаниям о своей крымской жизни.
– Жди меня здесь, – проговорил Федор, вставая, – мне пора идти. Я скажу слугам, чтобы они тебя в комнату проводили, где ты сможешь хорошенько выспаться с дороги. А твои люди…
– Не суетись, сержант, – ответил Леха, вставая, – людей я на корабль отправлю, чего им тут глаза мозолить. А сам здесь посижу. Мясо вон осталось и вино еще есть.
– Ну как знаешь, – кивнул Федор, – Но комнату тебе на всякий случай приготовят. Места хватает. А Юлия с сыном скоро вернутся с прогулки.
Когда Федор Чайка вернулся с военного совета, где он не услышал ничего нового, кроме приказа ускорить подготовку осадного обоза, Леха спал без задних ног на топчане, в отведенной ему комнате с окном на бухту. Адмирал ужасно храпел, а его панцирь и сапоги валялись прямо на мозаичном полу. «Устал, кочевник», – ухмыльнулся Федор и, решив не будить пока друга, посмотрел в окно. Там он заметил триеру, что быстро заходила в порт. Ее стремительные движения выдавали хорошо обученную команду, а по неуловимым деталям Чайка опознал в ней боевой корабль испанской эскадры, что воевала у берегов Нового Карфагена под командой Гасдрубала. Сам когда-то там начинал службу. «Это еще что за гости пожаловали, – озадачился Федор, – давненько у нас не было новостей
Развернувшись, он вышел из комнаты и провел несколько часов с Юлией, обсуждая последние новости по хозяйству. У неистовой римлянки появились новые идеи. Однако едва они успели поговорить о том, не стоит ли перестроить внутренний двор, как явился курьер от Ганнибала.
– Главнокомандующий немедленно требует, чтобы вы явились к нему во дворец, – сообщил пехотинец на словах, поклонившись, – появились важные новости.
– Сейчас буду, – кивнул Чайка, подумав: «Я даже догадываюсь, откуда эти новости. Похоже, сегодня весь день уйдет на совещания».
– Разбуди нашего гостя, – приказал он слуге-ливийцу, – пора поговорить. Дальше откладывать некогда.
Через пятнадцать минут Федор, облаченный в доспехи, стоял на ступенях своего особняка рядом с Лехой, также принявшим строевой вид.
– Катапульту я для тебя «выбил», правда только одну, больше Ганнибал не дает, – сообщил он еще заспанному другу, указав рукой в сторону порта, – придешь вон на те склады и скажешь, что от меня. Я уже предупредил всех офицеров. Они тебе помогут перегрузить ее на корабль, а там твои греки ее как-нибудь соберут.
– Ну одну так одну, – согласился Леха, ничуть не обидевшись, – зато какую. Только я тебя уже не дождусь, извини, сержант. Мне, как погружу, отплывать надо. Иллур только за этим меня и прислал. Велел сразу возвращаться.
– Ну тогда давай прощаться, брат. – Леха обнял друга, похлопав его по панцирю рукой. – Чует мое сердце, что начинаются серьезные дела. Бывай здоров, рядовой Ларин.
– Ничего, – отмахнулся Леха, поправляя ножны акинака и щурясь на солнце. – Скоро мы с тобой встретимся уже под стенами Рима. Не долго осталось. Зажмем этих легионеров в клещи с двух сторон и взгреем по первое число. А потом и посидим хорошенько, как у скифов принято. Неделю гулять будем.
– Идет, – кивнул Федор, вскакивая на подведенного коня. А когда отъехал метров на пятьдесят вверх по мощеной улице, то осадил скакуна и обернулся, посмотрев вслед товарищу. Отыскал глазами коренастую фигуру, что вышагивала в сторону порта, придерживая ножны меча. Проводил глазами до тех пор, пока Ларин не исчез за краем трехэтажного каменного дома у самых портовых сооружений. Вроде бы все шло нормально, к скорой победе над римлянами. И Лехин «план» должен был осуществиться без особых проблем. Но что-то говорило Федору, что теперь они не скоро увидятся.
Глава вторая
Исилея
Катапульту Леха довез по адресу без особых приключений, если не считать того, что в Адриатике разыгрался небольшой шторм и триера, не имевшая специальных приспособлений для перевозки столь громоздкого груза, едва не перевернулась. Корабль, что привозил колоссальные катапульты из Сиракуз по частям, проектировал сам Архимед, предусмотревший все необходимые крепления заранее, а скифам пришлось выкручиваться на ходу. Но адмирал и тут не сплоховал. Все, что смогли, погрузили в трюм, разместив в проходах между гребцами. А что не пролезло в отверстия над лестницами, привязали прямо на палубе. У греков с виду крепление было похожим.