Испепеляющий ад

Шейкин Аскольд Львович

— Да, — ответил Шорохов. — Если притом и мои интересы…

— Вот, — прервал его Ликашин. — Хорошо всем и хорошо мне. В таком случае вы, как заготовитель Управления…

— Я?

— Договор с вами подготовлен. Сорок тысяч пудов ячменя и пшеницы. Не шутка. Сорок вагонов! А то и все сорок пять.

Что это было? Очередной приступ болтовни? Чтобы потом съязвить: "Разохотились? Так вот же вам…"

Но прерывать Ликашина Шорохов не стал.

Тот продолжал:

— Да. Как заготовитель, агент нашего отдела, вы должны немедленно выехать. Куда? — он водил пальцем по карте. — Касторная? Ни в коем случае! Курск…

Слишком примелькалось. Курск! Курск! Все туда едут… Ваш район будет вот здесь, восточнее. Назовем его так: уезды, примыкающие к городам Щигры и Колпны. Пусть в Управлении думают, что это бог знает где. Вы меня поняли? Вы человек умный. Я не ошибаюсь.

Шорохов изумленно смотрел на Ликашина. Тот говорил:

— Такая подробность. Вы должны прибыть в этот район не позже чем через четверо суток. Это не близко. Шестьсот верст. Сумеете? Нет? Если нет, то на такой случай в договоре имеется пункт: "Заготовитель возвращает аванс и платит десятипроцентную неустойку, гарантируя это всем личным своим достоянием и оплатив при этом гербовый сбор в сумме двухсот пятидесяти рублей". Надеюсь, вам не будет жаль тогда этой суммы?

— Двухсот пятидесяти? Нет, конечно.

Ликашин снисходительно проговорил:

— Вы еще ничего не понимаете. Вижу по глазам.

— Объясните.

— Сегодня вы получите аванс и немедленно выедете. Вам очевидна механика нашего с вами предприятия?

— Нашего с вами?

Понимал он пока одно: Ликашин его во что-то впутывает. Сказал:

— Я готов следовать вашим советам.

— Указаниям, — вкрадчиво поправил Ликашин. — Вам предстоит получить от нашего Управления аванс. Конечно, наличными. Выступление генерала Ярошевского очень тут кстати. Обязательствами казны, расписками народ сыт. Ну и, это, надеюсь, вам очевидно: тридцать пять процентов полученной суммы вы сразу передадите казначею отдела. Столько же передадите мне.

— А закупать?

— Зачем! Вы приедете в местность, которая через двое-трое суток после вашего появления там, будет занята красными, — костяшками пальцев Ликашин постучал по разложенной на столе карте. — Никакие, простите, контролеры не успеют проверить, в самом деле вы заготовили пшеницу, ячмень, или нет. Если так, чего ради вы будете что-либо заготовлять?

— Такой торговли я, знаете, еще ни разу не вел, — на всякий случай проговорил Шорохов.

Не подслушивают ли?

— Аванс, следовательно, будет сразу списан, как утраченный в результате не зависящих от вас обстоятельств. В договоре, который вы подпишите, такой пункт имеется. Иначе какой честный заготовитель возьмется за дело?

— Честный?

— Да, — с полнейшей серьезностью ответил Ликашин. — Но потому не двенадцать, а тридцать пять процентов комиссионных. Плата казне за ее повышенный риск.

— Значит, те, с кого вы берете двенадцать процентов, товары вам заготовляют.

— Их районы заготовки с повышенным риском не связаны. Что вас удивило? Обычная торговая практика.

— Следовательно, район городов Колпны — Щигры будет в ближайшие дни сдан красным?

— Под большим секретом: удерживать его не собираются. Оборона создается вокруг Касторной. Эту станцию в штабе Донской армии твердо расчитывают удержать. Потому вам и не следует разворачивать свою деятельность в ее окрестностях.

— Какой же аванс? — осторожно опросил Шорохов.

— Два миллиона.

Шорохов

дернулся в своем кресле:

— Сколько?

— А чего вы ждали? Общая сумма контракта восемь миллионов. Еще бы! Сорок тысяч пудов. На круг — двести рублей за пуд. Посчитайте? Впрочем, в нашем случае это безразлично.

— Шестьсот тысяч из них моя доля?

— Да.

— Трофим Тимофеевич! Бога ради! Хоть бы что-нибудь я понимал. Объясните. Почему — мне? Больше некому? На такое-то дело!

Он лукавил. Ему все было понятно. Но все же — шестьсот тысяч!

— Очень просто, — оказал Ликашин. — Рекомендация господина Манукова. Его просьба, если хотите. Кроме того, основанная на личном моем впечатлении, уверенность, что вы не подведете. Представьте себе: плывет корабль. Открытое море, волны. Любая заклепка должна быть надежны.

— Я эта заклепка?

— Зачем так скромно! Вы — сотня, тысяча заклепок, гаек, чего хотите… Но — к делу. Ваша единственная задача, прибыв в район заготовок своевременно оповестить оттуда, то-есть непосредственно с места событий, Управление снабжений, что все обусловленное договором вы закупили. Срочная телеграмма по военному проводу: "Закуплено и складировано на станциях Щигры, Колпны, — Ликашин водил пальцем по карте, — Охочевка, Мармыжи, — названия-то! Любому впечатлят, — сорок тысяч пудов пшеницы, ячменя. Прошу выслать пять пудов шпагата для затаривания мешков".

— Зачем шпагат, если… Вы же сказали…

— Как зачем? Чтобы получить за подписью начальника продовольственного отдела генерала Ярошевского телеграмму: "Шпагат выслан не будет. По условиям договора обеспечение им в заботы Управления не входит". Очень важный документ! Генералу ведь как доложат? "Заготовка выполнена. Просит шпагат для зашивки мешков, но заготовитель обязан снабжаться этим имуществом самостоятельно". Все это, разумеется, будет запротоколировано. Значит, и то, что заготовка выполнена. Чего еще?

Шорохов расхохотался:

— Боже! Как просто!

— Просто, поскольку в дальнейшем вмешаются обстоятельства, ни от кого не зависящие.

— Та-ак, — протянул Шорохов. — И куда мне потом?

— Сюда, в родные стены. Новый договор, аванс, новый район.

— И получу еще такую же сумму? Но роль-то моя ничтожна.

— Не скажите. Вы то колесико, без которого вся машина не закрутится. Неизбежная необходимость, я бы сказал. Кроме того вы рискуете головой. Случайная пуля, шашка тут — мелочи. Или, если на то пошло, это не мои и не моих друзей трудности. Другое! Ревизия. Инспекция Полевого Контроля. С этим сейчас очень строго. Чуть-что — военно-полевой суд. Всякий раз нужен хотя бы один, абсолютно подлинный документ.

— "Пять пудов шпагата".

— Да. И чтобы был телеграфный чиновник, который вашу депешу отправил из этих Щигр, Колпны, поставил штемпель на ее копии, выдал квитанцию об оплате. Один такой документ и — споткнется любая комиссия. И сами вы тогда сможете говорить о своем пребывании в заготовительном районе под любой присягой. Главное, это позволит кому угодно, хоть самому атаману войска Донского, с чистой душой разрешить списание имущества, утраченного в результате наступления красных. Потому же неплохо, чтобы в этой поездке вас заметало как можно больше людей. Не таясь, называйте сумму контракта. Угощайте господ офицеров в полках. Вы играете в карты?