Испепеляющий
Шрифт:
«Да, вот так, сучка, пошли сюда своих маленьких помощников». Когда две фигуры в мантиях бросились к ней, Харпер призвала…
Боль охватила ее живот, ставя на колени.
«Твою же мать».
Чародеи потянулись к ней и схватили за руки.
— Нет!
Поток энергии — золотой и блестящей — вырвался из тела и поставил на колени чародеев. Рот Харпер открылся, и она вновь встала на ноги.
«О, малыш, ты станешь сущим наказанием».
Потому что это не дело рук Харпер.
Знакомый страшный, протяжный звук вновь наполнил воздух, заставив всех замереть.
— Нокс, — Харпер вздохнула с облегчением. Рыдания чуть не задушили ее. Он посмотрел на нее, взгляд на мгновение стал мягким, но затем в глазах заблестела ярость. Тело Нокса дернулось, и глаза полностью почернели, когда демон взял контроль. Он посмотрел на нее, и она почти ощутила его гнев, который пожирал душу. Чародеи, наверное, тоже это почувствовали, но не действовали. Они замерли, словно добыча, не желающая привлекать внимание хищника.
Воздух завибрировал, и ее желудок сжался. Харпер знала, что произойдет. Это не походило на то, когда Харпер вызывала пламя ада, гудение звучало, когда она собирала энергию в себе. В Ноксе же сила жила, и демон просто ее выпустил.
Земля задрожала, и Харпер вскочила на ноги. Сила издала ровный гул, щекотавший кожу, от такой мощи слезились глаза, стучали зубы, напрягалась грудь, и тихо стучало в ушах.
Когда воздух, казалось, окрасился в розовый цвет, она подняла взгляд и без удивления обнаружила, что луна за уродливыми облаками стала кроваво-красной.
Харпер подпрыгнула, когда пламя с ревом вырвалось из земли. Оно не поглотило чародеев. Нет, ослепляющее, трехцветное десятифутовое пламя закружилось вокруг демона Нокса, окутав его. Оно зашипело и затрещало, затем подпрыгнуло и завибрировало, дикое и злое, значит, демон неистовствовал о злости. Ее сердце бешено забилось, когда из пламени вышла огненная фигура. Ни глаз, ни черт лица, ни одежды… только языки пламени. Нокс исчез. Архидемон вышел погулять.
«Дерьмо».
Именно тогда чародеи очнулись от шока, и сработал инстинкт «борись или беги». Они побежали. Рваная линия огня метнулась к бегущим чародеям, оставляя за собой след из пепла. Черт, она никогда бы не подумала, что Нора может так быстро бегать. Архидемон пошел за чародеями, его движения казались механическими.
Стражи бросились к ней, Танер бежал впереди всех.
— Черт, Харпер, дерьмово выглядишь.
Он обнял ее, служа опорой. Это было очень кстати, потому что пришла настолько сильная схватка, что у неё ноги подкосились. Ее стоны едва были слышны из-за криков боли и ужаса, которые издавали чародеи.
Она схватила Леви за руку.
— Я так рада вашему приходу, даже если наш архидемон потерял контроль.
Она поморщилась от пронзительного визга — золотое пламя обвило шею убегающего чародея и сожгло. В это же время черное пламя окружило Нытика, отрезав ему путь к отступлению и задержав, он кричал от невыносимого жара, и Харпер могла представить, как его кожа пузырится и разъедается.
Кинан присвистнул, когда третий язык пламени обвил тело Дерганного
Архидемон мог убить их всех, но сначала хотел поиграть.
— Где Нора?
Харпер увидела, как она сжалась за валуном, крича от неоднократных ударов красного пламени. В любое другое время Харпер направилась бы туда и сама разобралась с этой сучкой. Но прямо сейчас едва могла самостоятельно стоять. Харпер зарычала сквозь зубы, когда очередной спазм охватил ее живот.
— Я не стану рожать здесь!
Кинан почесал затылок.
— Не думаю, что мы в скором времени сможем уйти отсюда.
Харпер считала также. Архидемон вышел из-под контроля, опьянел от власти. Она знала это чувство, потому что ее собственный демон испытал такое же оживление, возбуждение и эйфорию. Ни один демон не успокоится так легко, особенно, который вступил на тропу войны. Что касается архидемона на тропе войны… ну, это совсем другое дело, и она не готова его успокаивать. У него имелась привычка неадекватно воспринимать действительность, когда ему казалось, что за Харпер нужно отомстить. Ей удавалось угомонить его в прошлом, но не раньше, чем все здания и куча темных практиков были уничтожены.
Черт, демон едва не убил Танера и Ларкин в ту ночь, слишком много времени ушло на то, чтобы добраться до Харпер и зарезать тех, кто ее похитил, и он не мог адекватно мыслить. Это не могло повториться вновь. Это…
Харпер замерла, услышав знакомый гул.
«Черт».
Она развернулась и увидела, как Нора открыла другой портал и протянула к нему руку.
— О, Боже, она обирается сбежать.
— Ну, уж нет, — зарычал Леви. Он пошевелил рукой, и голова Норы внезапно ударилась о валун. Портал с хлопком исчез.
Харпер облегченно вздохнула. Она забыла о способности жнеца к телекинезу.
— Спасибо, Ле…
Она замолкла, когда увидела приближение архидемона к Норе. Харпер поняла, что старуха осталась единственным живым чародеем.
Пламя, хлеставшее Нору, остановилось. Словно змея оно скользнуло вверх по ее телу и обвилось вокруг. Затем впиталось ей в горло. С выпученными глазами она задыхалась и дергалась, пока огонь внутри, иссушающий, обжигающий и поглощающий все, к чему прикасался, разгорался все сильнее и сильнее. Агония горела в ее янтарных глазах, а лицо исказилось в немом крике, но Харпер не испытывала жалости. Нисколько. И когда тело Норы внезапно воспламенилось, демон Харпер удовлетворительно улыбнулся.
Она сделала глубокий вдох. Все закончилось. Они все мертвы. Однако она поняла, что огонь не утих. Нет, он все еще свирепо и яростно горел. Он охватил всю местность, пожирая скрюченное дерево и хлипкие кустарники. Туман исчез, и теперь воздух мерцал от волн тепла. Архидемон отвернулся, вероятно, не желая прекращать игру.
— Прекрати! — закричала Харпер. — Они мертвы. Спасибо. Их нет… Теперь мне нужен Нокс. Верни его мне. — Но он не послушался. Демон отошел. Харпер поняла, вихрь подпитывал его гнев, и это плохо. — Нам нужно вытащить Нокса отсюда. Это место…