Исполняющие мечту

Бондарева Ольга Игоревна

Гораздо реже попадались люди злые, бросающие ядовитые взгляды и наполненные ненавистью слова: «Как только такую кобылу можно прокормить, и сколько ж денег надо?! Лучше бы бедным помогли!» Как будто мы были богатыми! Айна приседала в знак протеста и делала большую лужу.

Подчеркну: у большей части встречавшихся горожан наша борзая вызывала восхищение – она умела влюблять в себя. Умела она и любить, но судьба не давала ей суженого. Повязать Айну не удавалось. Борзые в наших краях стали большой редкостью.

Осенью девочке исполнилось четыре года. В ночь на Новый, 1998 год после залпов и салютов супруг вывел Айну во двор. Она задержалась у одного дерева, ковыряла там носом выпавший накануне снег и никак

не желала покидать облюбованное место. Муж присмотрелся, заметил в снегу блеск металла и извлек из снега женские наручные часы. Айна мигом потянула его домой. Часы оказались симпатичными и лучше моих старых. Мне и достались. На память пришла примета, что часы – к перемене жизни. Лучшие – к лучшей. Муж на всякий случай уточнил, что примета касается жизни Айны. И он как в воду глядел. Перемены произошли осенью того же года. Впереди еще были весна и лето.

Будущее Айны объединилось с одним событием, которое имело место быть несколько лет тому назад. Как-то раз муж пришел с работы и рассказал о неожиданной встрече в парке, через который пролегал его путь с работы. Он увидел среди деревьев странного вида щенка борзой, которого прогуливал мужчина.

Супруг подошел ближе, чтобы разглядеть маленькую борзую и познакомиться с ее владельцем. Щенок оказался пятимесячной сукой. Сбоку малышка еще походила на борзую, а сверху… тонкая веточка покачивалась из стороны в сторону. Худенькая, как тростиночка, девочка мужественно держалась на слабых ножках. Зато какие они были точеные, ровные, стройные. Лапки в комке. Стояла на коготках, среди которых черные чередовались с белыми (наследственность от крымок и горок – южных борзых). Эффектный окрас – чубаро-белый: белый в крупных чубарых пятнах. В борзом щенке проглядывали незаурядные породные задатки. Она имела хорошую голову («хорошая голова» – понятие, отражающее один из достойных борзой типов головы), что немаловажно. «Но что с ней случилось? Может, она больна?» – эти вопросы невольно стали выскакивать из уст мужа, и ему сделалось неудобно.

Владелец борзой отнесся к эмоциям мужа с пониманием. Он привык к подобной реакции окружающих на собаку. Мужчина поведал супругу печальную историю щенка.

Сука – кровей хороших и охотничьих (он имел в виду, что предки его борзой охотились регулярно и из поколения в поколение). С родословной. Прежним хозяевам девочка досталась в качестве алиментного щенка, то есть как вознаграждение за вязку с их кобелем. Владельцы кобеля сначала хотели оставить щенка себе, но потом передумали. Дитю внимания не уделяли, кормить забывали. Обитал щенок один одинешенек в сарае частного домовладения. Никто его не выгуливал. Чтобы выжить, девочка разгрызла мешок с мукой, находившийся в сарае, и питалась ею. Попивала дождевую водицу. Когда хозяева обнаружили разодранный мешок, муки стало жалко. Заодно вспомнили о щенке и надумали поскорее сбыть его с рук, пока не помер.

Нынешний владелец с супругой давно предавались мечтам о борзой. Об этом знали в мире борзятников. Слухом земля полнится. В результате девочка оказалась в надежных руках, но лишь в четырехмесячном возрасте. Когда ее забирали, она настолько ослабла от голода, что не могла стоять на ногах. Тем более – передвигаться. Удивительно, что вообще выжила. Воля к жизни и сила духа маленькой борзой преодолели смерть. Щенка искренне полюбили новые владельцы. Они выходили борзую. Из донельзя исхудавшей, слабенькой, болезненной и недоверчивой, девочка постепенно превращалась в жизнерадостную, ласковую, добрую, отзывчивую и набирала в весе, силах и здоровье. Через месяц после обретения новых владельцев могла совершать тихие прогулки по парку. Тогда-то ее впервые и увидел муж. С тех пор супруг периодически встречал эту борзую в парке. К году она выросла до шестидесяти семи сантиметров в холке и окрепла физически. Явила отличный экстерьер.

Спина выглядела спиной, а не веточкой. Девочка миниатюрная, похожа на балерину, но не хрупкая. Округлилась. Ладная.

Наперед скажу, что она, не зная болезней, прожила долгую и счастливую борзую жизнь.

Вот что делает с братьями нашими меньшими истинная человеческая любовь!

Никто не предполагал, что судьба этой борзой суки изменит судьбу нашей Айны. Трудно было представить, что благодаря этой девочке, некогда выстоявшей в борьбе жизнь, Айна обретет личное счастье. Но ничто не случайно в нашем мире…

Весна пронеслась скоротечно и особых воспоминаний не оставила, а лето, наоборот, выдалось интересное. Каждый июль я с сыном отдыхала у мамы в городе своего детства. Город основал царь Петр I. Местом его он выбрал берег залива одного теплого пресноводного моря.

Однокомнатная квартира мамы находится в доме, который стоит возле дубовой рощи, опять-таки заложенной Петром I. Мамины окна выходят прямо на нее. Через рощу протекает ручей, богатый родниками. Журчание воды, щебет птиц, лягушачьи трели, сочная трава, летучие мыши в ночи, высокие дубы, впитавшие солнце столетий, влажный воздух моря и милый ветер степей – моя родина.

До моря пешком минут тридцать. Там – прекрасный общедоступный песочный пляж, созданный при заводском доме отдыха. Море мелкое, но в месте пляжа углублено. Первые сорок метров – лягушатник для детей, а дальше дно уходит из-под ног. На мелководье бьют холодные родники – вода чистая. «Морем» в моем городе принято называть тот самый залив. Он большой – противоположного берега не видать. Мне нравится несоленая, насыщенная йодом вода залива. Обожаю коричневый оттенок местного загара, который остается на годы, в отличие от быстро смываемых загаров более южных морей.

Тем летом я впервые попросила мужа отпустить с нами Айну. Супруг воспротивился. Айна, видите ли, его единственная отдушина в наше отсутствие. И правда, помимо всего прочего, Айна была еще и закадычной «собутыльницей» мужа. В летнее время он любит вечерком выпить холодного пивка и закусить вяленой рыбкой. Я пива не пью и вяленую рыбу не ем. А так приятно разделить удовольствие с кем-то еще. Супруг нашел сотоварища в Айне. Случилось это, когда в первое лето жизни нашей борзой муж приготовился к своему коронному уединенному застолью.

Рядом с кухонным столом стоял диван, на который Айна тут же уселась и потянулась носом к очищенным от чешуи и косточек и вкусно пахнущим рыбьим кусочкам. Нависла над столом, сглотнула слюну. Не мигая, уткнулась взглядом в тарелку, нетерпеливо перебрала по дивану лапами и тявкнула: «Дай, хочу!» Cупруг девочку угостил. Рыбка пропала в пасти, из которой на стол потекли обильные слюни. Снова: «Тяв!» Еще кусочек. И так – без конца. Скорость проглатывания собакой закуски нарушала постепенность и размеренность трапезы. Тогда муж предложил Айне пивка, налив его в пиалу и поставив на край стола перед собакой. Айна вопросительно взирала на жидкость и мужа, но к пиале не прикасалась. Муж положил в рот кусочек рыбки и запил пивком из широченной хрустальной кружки. Когда водрузил кружку на стол, Айна лизнула из нее, затем из своей пиалы – сравнила вкус.

«Поехали!» – обратился к собаке супруг и забросил по куску себе в рот и борзой в пасть. Затем отхлебнул из кружки. Айна проследила и полизала из пиалы. Они повторяли, пока рыба не была съедена, а пиво – выпито. Эдак и повелось у них с тех пор.

Убедить мужа расстаться на месяц с девочкой удалось только одним доводом: «Хоть отоспишься!»

Ранним июльским утром мы погрузились в машину и поехали. Айна с заднего сиденья периодически просовывала голову между кресел и слюнявила плечо водителя – нашего родственника. Он смеялся: «Как раз хотел водичкой себя облить, очень уж жарко!»