Испорченная тобой
Шрифт:
Быстро доезжаем до небольшого, с виду уютного ресторанчика и Коэн галантно открывает мне дверь машины, а потом и дверь ресторана. дминистратор провожает нас к маленькому столику, укромно упрятанному от чужих глаз за лёгкой занавесью кабинки.
— Вроде ничего местечко!? — спрашивает меня Гари, выкладывая на стол бумажник и ключи от машины. Мы сидим напротив друг друга, в тесном, плoхо освещенном пространстве, и атмосфера никак не располагает к еде.
— Или тебе не нравится? — вопрос выводит меня из задумчивости. Нервно опускаю глаза, потому что ими уже начала раздевать
— Мне нравится, — не спеша оглядываю кабинку и открываю меню. Долго его изучаю в надежде найти что-нибудь простое из всего списка разнообразных блюд. — Я буду салат, — наконец выбираю, что хочу.
— Салат? И всё? — удивляется мой спутник.
— Ну да — салат!
– я готов быка съесть, — гладит себя по плоскому животу.
— Проголодался? — как-то уж больно сексуально шепчу ему, и Гари сразу краснеет.
Приходит официант, принимает наш заказ, а через полчаса ставит на стол мой салат и порцию быка для Коэна, ну или огромный стейк. В непринуждённой беседе поглощаем наш ужин и строим планы, куда дальше отправимся. Меня это очень радует, потому что совершенно не готова расставаться с парнем.
— Мы можем просто погулять. Или в кино сходить, — предлагает Гари.
— Когда ты уезжаешь? — вдруг задаю вопрос не по теме. Меня и вправду это тревожит.
— В пятницу.
— В пятницу, — повторяю сама себе. Осознаю, что сегодня вторник, и сердце щемит от тоски, причиняя жгучую боль.
— А потом я приеду на ождество, — словно подбадривает, только нас обоих.
— Это хорошо, — достаточно сухо говорю ему и мысленно себя ругаю. А что я хотела? Конечно, у него есть своя жизнь.
— Не грусти, Кэсси, — умоляет меня, а у самого всё на лице написано. Ему тоже грустно.
Изо всех сил стараюсь не быть занудой, и остаток вечера и половина ночи проходят на положительной ноте. Местами даже на очень положительной. Это поцелуи на последнем ряду кинотеатра, жаркие объятья в темном салоне автомобиля и то вчерашнее место на пляже, которое уже успело стать нашим. Там мы тоже целуемся, очень много. Домой возвращаюсь почти под утро, разгоряченная, с опухшими губами, но довольная и счастливая. На прощанье даём друг другу обещание повторить всё это и повторяем. На следующий день Гари также встречает меня после работы и отвозит по тем же маршрутам, что были вчера.
— Как тебе фильм? — спрашивает меня с лукавой улыбкой, когда уже покидаем кинозал.
— Мне понравился, — нагло вру, ведь я ничего, кроме титров, не видела. — А мы вчера разве не его смотрели?
— Ты думаешь? — пожимает плечами с наигранно серьезным лицом.
— А! — восклицаю и в шутку ударяю по его руке. — Вот ты нахал.
— Эй, — поднимает руки в жесте сдаюсь, — вчера я ничего не понял, думал, может, сегодня удастся посмотреть, а тут такое, — смотри на мои губы пристальным взглядом, отчего мурашки бегут по коже.
— Дважды нахал, — от души смеюсь, надеясь, что он не заметит мои красные щёки. Уже не знаю, куда деть мысли, потому что в них я и Коэн обнаженные…
— Коэн? — доносится голос за спиной. Этот голос, словно удар из прошлого, бьёт под дых, отчего хочется согнуться пополам
— Нет, — коротко отвечает Гари, пропуская слова приветствия мимо ушей. Перед нами стоит никто иной, как Джозеф Бигсли. Лучший дружок и прихвостень Питера. Один из тех, кто ввалился в ту комнату. Тот, кто намеревался изнасиловать меня в ту злополучную ночь. Ночь, когда я превратилась в шлюху.
– , кто тут у нас? — обращает свой взор в мою сторону. Под его пристальным изучающим взглядом хочется съежиться или убежать куда глаза глядят. Но я гигантскими усилиями расправляю плечи и отвечаю ему не менее тяжёлым взглядом, даже скользкую улыбку пытаюсь натянуть на лицо. — Неужели это маленькая Кэсси Брайт?! — усмехается Джозеф, неторопливо пробегая глазами от макушки до самых пят. — А ты стала ещё горячее, детка!!!
Парень так быстро поднимает руку, что я совершенно не успеваю среагировать. Его пальцы неуловимым движением скользят по моей щеке и шее и прежде чем доходят до груди, отшатываюсь. Но это только благодаря быстрой реакции ари. Плечом он вытесняет меня в сторону и отталкивает Джозефа. Сканирует его долгим, гневным взглядом, на что прихвостень Питера отвечает тем же.
— Было приятно поболтать, — сквозь зубы выплевывает слова Коэн. — Пойдём, Кэсси, — протягивает мне руку, с готовностью хватаюсь за неё.
— Спишь с врагом, друган? — говорит нашим спинам Джозеф и неприятно так цокает.
Гари замирает, оборачивается. Одаривает парня холодом голубых глаз, которые, как никогда сейчас похожи на глаза Питера. И бросает с угрозой в голосе:
— Ты мне не друг!
Потом шагает дальше, утаскивая меня за собой, словно тряпичную куклу.
— Гари! — зову его, едва перебирая ногами, пока почти бежим по парковке в направлении его машины. — Остановись уже! Нас никто не преследует. Гари!
— Прости, — отпускает мою руку. Мы уже в шаге от припаркованного авто.
— Я не боюсь его больше, — повышаю голос. — И никого из них.
— Давай уедем, — кивает в сторону машины. Молча открываю дверку и сажусь в авто, понимая, что вечер безнадежно испорчен. Прошлое всегда будет на шаг впереди настоящего. Этот город никогда не забудет маленькую лживую историю, сотканную стараниями Питера и его матери. Эти люди никогда не снимут с меня тяжелый груз былой придуманной славы. Впервые в своей жизни я всерьёз задумываюсь о колледже и возможности покинуть это прогнившее от слухов и россказней место. Уехать туда, где смогу стать настоящей новой Кэсси Брайт.
— Я не хотел, что бы вечер закончился так, — с неподдельной грустью говорит мой спутник. Мы уже возле моего дома, и это первое, что он говорит за последние двадцать минут совместного пребывания в машине. Потому что всю дорогу мы оба подавленно молчали.
— Почему?
— Что?
— Почему он так поступил со мной? — задаю этот вопрос, доставая его из самых глубин души. — Если ты знаешь что-то, то прошу, расскажи мне.
— Что он сказал тебе, когда ты его об этом спрашивала?
— Что ему было скучно, — выдавливаю ненавистные слова.