Исповедь демонолога
Шрифт:
Я представил и рассмеялся. А ведь и правда съест.
– Ну? – поторопил Рай. – Давай, с подробностями.
– Если честно, я мало что помню. – Я уже и сам сомневался, что прошлой ночью ничего не было. Воображение услужливо подсовывало мне картинки одна другой интереснее. Чем-то ведь Шериада меня опоила. Что, если потом… Я просто не запомнил? Это было бы правдивее гостевой спальни. И «дорогого гостя».
– А-а-а… – протянул Рай, изучив мое лицо. – Что, она как принц? Увлекается алхимией?
Я пожал плечами:
– Не знаю, Рай. Что-то
– Мятой? – Рай задумался. – Да так, что ты потом как огурчик? Хм…
Мы замолчали. Я налил себе еще кофе и с сожалением отказался от добавки утиной грудки. Толстеть мне нельзя… Мы прикатили из полупустой кухни (главное, знать, когда повар отпускает кухарок и сам отправляется отдыхать) сервировочный стол с остатками господской еды. Это было, наверное, против правил, но покормить нас господа вечно забывали. В этот раз нам повезло: нашелся даже десерт – ягодное желе, огромная редкость посреди зимы. Правда, мало, и я чувствовал, что за него мы с Раем еще сцепимся.
– Ладно, – Рай тоже потянулся за кофейником. – А спутники у нее уже есть? Не видел?
Я покачал головой.
– Тебя только на разведку посылать, – вздохнул Рай. – Скажи, как это у тебя получается? Что ты с этими принцессами делаешь? Сначала одна, теперь вторая. Нет, серьезно, что ты делаешь?
– Если бы я знал! – воскликнул я и мысленно продолжил: «Не делал бы…» Было бы легче служить одной только Лавинии.
– Ты бы мне сказал, – с улыбкой закончил Рай. – Потому что я тоже не против оказаться во дворце и…
Его перебил стук. Во входную дверь, ведущую во двор для прислуги, кто-то настойчиво колотил.
Мы замерли.
– А что, новая экономка еще не спит? – недовольно поинтересовался Рай.
Я попытался встать, но мне мешал стоящий в проходе между нашими кроватями столик – его пришлось бы выкатывать к двери, чтобы мне было куда поставить ноги.
Рай вздохнул:
– Сиди, я открою.
Экономка у нас сменилась недавно. Уж не знаю, за что Лавиния разжаловала предыдущую, но та хотя бы закрывала глаза на наши вечерние походы на кухню. Новая была моложе и то ли слишком ревностно относилась к своей работе, то ли таким образом хотела получить от нас с Раем бесплатное внимание. Раза два она нас уже отчитала и пообещала пожаловаться госпоже. Если она решила, что мы испугаемся и теперь будем покорно ложиться спать голодными, то она очень, очень ошиблась.
– Да пожалуйста, – фыркнул в тот раз Рай. А потом добавил, когда она ушла: – Будут еще всякие подхалимы указывать, что мне делать.
Как по мне, надо было с ней помягче. Но Рай не привык сдерживаться.
– Ага, а потом станешь ее подстилкой. Я знаю таких – на шею сядут и ноги свесят. Даже не думай!
Сейчас он шел открывать, и было ясно: вот-вот разгорится новый скандал. Я приготовился их успокаивать. Такие уж мы с Раем: он порывист, а я сдержан. По крайней мере, так говорит
В дверь постучали громче.
– Уже бегу, – проворчал Рай, пробираясь между своей кроватью и столиком. – Что, неймется? Да?
Он повозился с защелкой и приоткрыл дверь. В комнату тут же ворвался ветер и бросил мне в лицо крупные снежинки: снаружи вовсю завывала метель. Я думал, хотя бы из-за нее Рай все-таки пригласит экономку в комнату, но он почему-то медлил. И смотрел так, словно за дверью стоял по меньшей мере демон из сказок – тот самый, который приходит к непослушным детям в канун Нового года.
Я привычно пригладил одежду. Неужели экономка привела с собой дворецкого для вящего устрашения?
Но тут из-за двери раздался знакомый чарующий голос:
– Милый юноша, впусти бедную замерзшую девушку в дом. Здесь очень холодно.
Я замер на месте. А Рай наконец с поклоном отошел – и принцесса перешагнула порог. Она деловито стряхнула снег, не дожидаясь помощи, сняла теплый плащ, под которым на ней оказался мужской костюм.
Помню, как подумал тогда: у нее есть хоть какое-то понимание о приличиях? Мужская одежда на женщине? Помилуйте!
Словно не замечая нашего изумления, принцесса протянула Раю здоровенную коробку. И широко улыбнулась. Так, наверное, кошка мышам улыбается, прежде чем их съесть.
– Я прошу прощения, что явилась без приглашения. – Принцесса, как фокусник, подняла крышку коробки. – Но! Я с гостинцем. Вот.
В коробке оказался торт. Он дивно напоминал Лавинию в ее лучших платьях.
– Э-э-э… Спасибо, – очнувшись, пробормотал Рай.
Принцесса одарила его лучистой улыбкой и добила:
– Я сама пекла.
У Рая дернулся глаз.
– Прелестно, – выдохнул он, озираясь. Такую огромную коробку можно было поставить разве что на пол: на столике для нее места не было.
Принцесса тоже огляделась. И просияла:
– О! Так я к ужину. Можно?
Не дожидаясь приглашения, она схватила желе. Мы смотрели, как она его жует – с таким невинным видом, словно ничего странного не происходит. Потом Рай, не выдержав, расхохотался. Принцесса вытерла губы и снова улыбнулась:
– А что, брюки у вас женщины не носят? Вы так на меня посмотрели, когда я вошла, как будто я в неглиже явилась.
«В неглиже было бы пристойней», – чуть не ляпнул я.
Рай тоже сумел сдержаться.
– Нет, Ваше Высочество, – ответил он. – Не носят.
Шериада вздохнула. Оглядела себя – от синей сорочки до вышитых алой нитью брюк, под которыми начинались кожаные сапоги с острым носом и серебряными каблуками. Перевела взгляд на наши с Раем босые ноги.
– Бездна, где мои манеры…
Вернулась к порогу и стала разуваться.
«Бездна» – тогда я решил, что это варварское слово. На Острове могли чертыхаться и по привычке взывать к богу – всегда одному. Шериада, конечно, привыкла к другому.