Исповедь гейши
Шрифт:
— Ну, как вам?
— На вас все выглядит превосходно, — коротко ответил хозяин магазина.
— А вы что думаете? — обратилась она ко мне.
— Очень мило, но…
Я запнулась, стараясь выразиться поделикатнее.
— Но что? — нетерпеливо переспросила она, слегка сдвинув брови.
— Цвет вас немного старит. Вы не хотите выбрать что-нибудь поярче?
— Но мадам так молода, что ей подойдет любой цвет, — поспешил уверить продавец.
Мы одновременно повернулись к хозяину, задумчиво потиравшему подбородок.
— У мадам острый глаз, — сказал он, взглянув на меня. — Это оби сюда не подходит. Здесь нужно что-то яркое и свежее. Мне
Хозяин затанцевал по направлению к витрине и открыл один из ящиков.
— Вот! — коротко произнес он, с торжеством поворачиваясь к нам.
На ткани золото переплеталось с серебром, образуя традиционный рисунок волн. Он приложил ее к коричневой ткани, и она заиграла совсем по-другому: яркий рисунок оби красиво контрастировал с блеклыми красками кимоно. Но Танабе-сан была настроена критически:
— Ну, не знаю. Слишком броско для меня.
— Вовсе нет, — поспешно возразила я. — Такое оби оживит ваше кимоно.
Я и вправду так считала. Оби совершило маленькое чудо, придав изюминку тусклой коричневой материи.
— Союз земли и воды, теперь они в полной гармонии, — подвел итог хозяин.
Взглянув на цену, Танабе-сан ахнула.
— 398 000 иен!!! Слишком дорого для меня.
— О цене не беспокойтесь, — быстро сказал хозяин. — Оби так идет к вашему кимоно, что я скину вам тридцать процентов.
Моя подруга прикусила губу, изображая нерешительность.
— Берите, — настаивала я. — А то потом будете жалеть.
Мы напряженно ждали ответа. Наконец Танабе-сан кивнула и стала принимать поздравления.
Когда продавец увел ее в примерочную, чтобы снять размеры, хозяин повернулся ко мне. Он так долго рассматривал меня, что я смутилась.
— У вас идеальная фигура для кимоно, — наконец произнес он.
Слегка удивившись, я краешком глаза взглянула в зеркало. Неужели это правда?
— Не верите? Сейчас я вам докажу.
Подойдя ко мне с рулоном синей материи, он привычным движением накинул мне ее на плечи. Ткань заструилась, падая к моим ногам. На ней тоже были волны, но совсем не такие, как на оби. Вышитые белым, серым и золотым шелком, они, казалось, вздымаются над морем, словно гарцующие кони. У меня перехватило дыхание — ткань жила. Хозяин принес алое оби и приложил его к густо-синей материи.
— Уникальный рисунок для интересной женщины.
Я посмотрела на свое отражение в зеркале. Оттененная алым оби, ткань мерцала таинственной синевой, словно морская вода на большой глубине. Синий шелк мягко облегал мою грудь, немного скрадывая ее величину. Чуть ниже ткань ниспадала волнами, словно несущими к берегу свои белые гребешки. Я подняла руки, и волны на рукавах пришли в движение. Невозможно передать словами, что я почувствовала в этот момент. Такого со мной еще не было и вряд ли когда-нибудь случится. Я словно обрела родной дом, не тот, где я жила, а волшебное тайное жилище, скрытое в глубинах моей души. Шелк ниспадал мне на руки, делая их длиннее и изящнее. Внезапно я вспомнила пару, которую видела в театре Кабуки, и тот грациозный жест, которым женщина открывала бенто. Теперь я могла опустить руки с таким же изяществом.
— Эта ткань создана для вас, — тихо сказал хозяин «Этигоя», подходя ко мне. Наши глаза встретились в зеркале, и я сразу поверила в его искренность.
Дальше все было просто. Вынув из сумочки кредитку, я протянула ее продавцу. А затем подписала маленький голубой чек на сумму 787 000 иен. Тут все стали меня поздравлять, словно я выиграла в лотерею, а я чувствовала себя победительницей.
Ну, что вам сказать про этот обед? Я плохо помню ресторан, не говоря уже о еде. Ни одно из блюд не произвело на меня особого впечатления. Единственное, что сохранилось в памяти, — это бремя нового долга и резкий запах лака на моих высоко поднятых волосах. И еще наряды других дам. Госпожа Окада была в серебряном кимоно с веерами. Красно-коричневое парчовое оби со сложным геометрическим рисунком украшала дорогая рубиновая брошь. Госпожа Кобаяси надела бледно-фисташковое кимоно с летящим журавлем и оби из золотой парчи. Когда мы вошли, они уже сидели за столом, но тотчас же вскочили и стали приветствовать нас так восторженно, словно мы не виделись по крайней мере год. Зал наполнили женщины, и все они поглядывали на мое кимоно. Но их взгляды не доставили мне удовольствия. (Там был и мужчина, но он сидел в уголке один, погруженный в чтение.) К нам подошел метрдотель в элегантном черном костюме и, словно учитель на экзамене, раздал меню. Посмотрев на цены, я судорожно потянулась за стаканом с водой.
— Мы будем заказывать вино? — спросила госпожа Окада.
— Ну, конечно. Я очень люблю вино, — сказала Танабе-сан. — В прошлом году я ездила с мужем в Австрию на конференцию, и мы отвели там душу — вино у них совсем дешевое.
— Значит, я заказываю белое? — спросила госпожа Окада.
— Я предпочитаю красное, — проронила Танабе-сан.
— Красное слишком терпкое. И потом в Австрии ведь пьют белое, — с легкой обидой произнесла госпожа Окада.
— А почему бы нам не заказать оба? — предложила госпожа Кобаяси, выступив в качестве миротворца.
— Это слишком много, мы можем опьянеть, — поспешно вставила я, представив себе счет.
— Давайте закажем по бокалу того и другого, — нашла выход госпожа Кобаяси.
В конце концов мы заказали бутылку белого, чтобы угодить госпоже Окада, и по бокалу красного к мясу.
Обсуждая каждое блюдо, дамы рассказывали о своих прежних походах в дорогие японские и европейские рестораны, подробно описывая, что они там ели. Я с восхищением слушала их. Танабе-сан успела объехать полмира, но больше всего ей понравилось в Германии и Австрии. Госпожа Окада дважды в год ездила во Францию. Госпожа Кобаяси предпочитала рестораны Идзу. Когда очередь дошла до меня, я скромно сообщила, что ходила на курсы французской кухни и была поражена, сколько масла и сливок поглощают французы. Все рассмеялись, чувствуя свое превосходство, и разговор естественным образом перешел на старую как мир тему здоровья и лишнего веса. Вспомнив о магазине кимоно, я лихорадочно перебирала в мозгу альтернативные варианты, дающие мне возможность сказать «нет».
Теперь я понимаю, что этот обед с самого начала задумывался как прощальный. Все были очень добры ко мне. Госпожа Кобаяси похвалила мое новое кимоно и прическу. Госпожа Окада сказала, что неимоверно рада видеть меня за столом. Госпожа Танабе вспомнила, как весело нам было одеваться вместе, давая понять, что мы с ней близкие подруги. Остальные внимательно слушали, восхищаясь нашим внешним видом. Принесли заказанные блюда — крошечные порции, изящно выложенные на тарелках. Все шло замечательно. Но я мало что помню, ведь за столом сидела не я, а моя тень. Лишь одно крепко врезалось в память: за обед я расплатилась кредиткой мужа, и, хотя счет составил 15 000 иен, он потом деликатно промолчал.