Исповедь матери
Шрифт:
От неожиданности она потеряла дар речи, но, слава Богу, не утратила способность общаться мысленно.
– Ну что? – услышала она. – И как тебе любовь, тех кто верит в меня как в Бога?
– Ужасно… – ответила Любаша
– Тогда бегом отсюда домой, тебя там ждет твоя Диана!
Уходя раньше времени, она все-таки взяла визитку турагентства «Индия тур», так как на сто процентов была уверена, что она поедет к этому человеку и попытается получить ответы на вопросы, так волнующие ее.
После возвращения домой жизнь не стала легче, напротив, отношение окружающих к Любе стало еще более непримиримым. Нападки на нее стали иногда просто нелепыми. Ее начали обвинять в том, что она использует энергию своих детей, и в том, что она строит центр Саи Бабы и крыши в «нео-индуистском» стиле, да еще много в чем, о чем сегодня даже смешно вспоминать. Тогда же она металась из стороны в сторону от боли, несправедливости, осуждений.
Люди судили ее за то, что она берет якобы на опеку детей в корыстных целях. Только не понятно, какую
Удивительные пророчества
В это же самое время у Любы произошла удивительная встреча, о которой она помнит до сих пор. Однажды она получила почту и, выбрав из толстой пачки писем одно, прочитала его. К ней обращалась за помощью женщина, и хотя в тот момент Люба не вела приемов, она не могла не откликнуться. Незнакомка с беспокойством писала в письме о том, что у нее проблемы с дочерью. Девушке двадцать лет, она невинна и чиста, с самого рождения она верила в Бога и была необыкновенным ребенком. Совсем недавно с ней случилась удивительная вещь – она заговорила на непонятном языке, она не может спать, ее это очень сильно беспокоит, она говорит часами, при этом психиатр, который осмотрел ее, никаких симптомов какого-либо заболевания не обнаружил. Многие слышали ее язык, но никто не смог перевести ни одного слова. Дочь, живя в Москве, часто звонила домой и просила связаться с Любовью Пановой, которая живет в Краснодарском крае, она утверждала, что только та ей сможет помочь. И Любовь тогда ответила обеспокоенной матери. Через неделю девушка была уже в станице. Они провели вместе почти целый день. Девушка объяснила, что заговорила на незнакомом наречии после того, как переутомилась, проведя много часов на работе, что говорит, она сама не понимает, но у нее сложилось такое чувство, что через нее людей хотят о чем-то предупредить.
«Но я знаю, что я должна сказать Вам по-русски, – сказала девушка, – это сидит у меня в голове. Вы сейчас собираетесь в поездку, к человеку, который живет далеко, вы не встретитесь с ним, и он Вам не поможет. Это он нуждается в Вас, а не вы в нем. Вы боитесь за бумаги на девочку, не бойтесь, бумаги вы скоро получите. Книг будет написано восемь (тогда в свет вышла только пятая), потом вы откажетесь от денег, но у вас все получится. У вас есть друг, передайте ему, что со своей девушкой он не останется». Потом она заговорила на непонятном языке. Люба записала ее речь на кассеты. Каким только переводчикам их не показывали. Только два человека: один мегрел (грузин) перевел одно предложение: «Все, что ты делаешь, абсолютно правильно». И потом один индус на Красной площади перевел еще одно предложение: «Твои страдания впереди, за ними придет радость, жди». Разве могла она тогда подумать, что ожидание будет таким долгим, а страдания такими невыносимо тяжелыми. Ждать было трудно. Однако Бог поддерживал ее: «Перестань страдать, все в твоей жизни идет строго по плану. Будь терпелива. В сравнении с вечностью страдать тебе осталось совсем-совсем немного. От тебя отвернутся те, кто любил тебя, но к тебе с поклоном придут те, кто проклинал тебя. Ты сама выбрала этот путь. Разве не ты в детстве мечтала прожить жизнь за каждого своего героя, читая книги о жизни замечательных людей? Разве не ты хотела вместо них испытать боль и страдания, а им оставить лишь заслуженную радость, почет, уважение не после смерти, а при жизни? Разве не ты строила макет жизни каждого на свой лад, воздавая им славу, любовь, признание?» Что могла возразить Люба, если это было действительно так.
Чудо материнства
Через месяц после ее приезда из Москвы ей пришла повестка из суда. Приглашали по вопросу удочерения Дианы. Сердце ее билось в тот день с самого утра, готовое выскочить наружу. Однако Любу ждал сюрприз. В тот же день к ней подошел специалист по делам опеки и попечительства: «Вы знаете, Любовь Ивановна, у нас есть двое замечательных детей, такие славные девочки. Вы не смогли бы и их взять на опеку, а то детей отправят в детский дом?»
«Ну вот… – пронеслось в голове. – Вот это те двое детей, о которых просили меня в Москве». И уже готовая сказать «да», она неожиданно для себя задала вопрос: «А сколько детям лет?» Ответ ее просто ошарашил – одной было девять месяцев, второй – два с половиной года, они были родными сестрами. Диане в тот момент было три месяца.
«Да вы что! – чуть не закричала она. – Такие маленькие! Что я с ними буду делать? Мне уже почти пятьдесят, я не справлюсь, у меня не хватит сил!» А про себя подумала: «Я же обещала взять двоих детей!» И сама себе возразила: «Но я не ожидала, что они будут такими маленькими, я думала, они будут постарше»… и глубоко задумалась…
«Ладно, – сказала она сотруднику отдела. – Я что-нибудь придумаю, мне нужно подготовить мужа». Суд подтвердил ее законные права на Диану (как и предсказывала ей девушка), Люба была безмерно счастлива, теперь у нее была уверенность, что никто не разлучит ее с любимой девочкой. Окрыленная, она рассказала мужу о двух сиротках, которых просят взять под опеку. «Ты что, с ума сошла? А, впрочем, знаешь, решай сама. Все равно ты сделаешь все по-своему», – ответил он тогда. В тот момент Полина, ей было девять месяцев, лежала в больнице. Татьяна, ей было два с половиной года, тоже находилась в стационаре в Краснодаре, у девочки были проблемы с легкими. И Люба отправилась к ним. Первая встреча с маленькой Полиной ужаснула ее: ребенок был грязный, со свалявшимися волосами, весь в язвах… А посмотрите на нее сейчас – белые волнистые волосы до талии, прекрасные карие глаза, ангельское лицо. Но это теперь. А до этого Любу ожидало множество проблем с Полиной. В отличие от спокойной, тихой Дианы, эта девочка кричала ночи напролет. В первую же ночь она «включила» свою «сирену» и подняла на ноги весь дом. Вторая ночь была еще тяжелей. И тогда муж Николай сказал, что ребенку нужны другие родители, и Люба попыталась их найти, теперь без органов опеки, сама. Желающие нашлись в родной деревне. Женщина очень хотела взять девочку, но вот ее муж был против, он хотел сына, и, тем не менее, они пришли посмотреть ребенка. Когда Николай, муж Любы увидел, что между ними нет согласия, ничего не сказал. С решением торопиться не стали. Но позже, наедине, он сказал Любаше: «Ищи ребенку няньку, которая может ночами быть с ней. В такую семью мы ее не отдадим. Они сами не знают, чего они хотят. И что там ждет ребенка?» В этот же день Полечке нашли няню. Так Полина осталась в доме.
Через два месяца привезли из Краснодара и Татьяну. Любаша сама поехала за ней в больницу. Смятение и страх охватили ее, она не знала, как поступить: девочка не хотела с ней ехать. Пришлось ее «покупать», пообещав сейчас же заехать в магазин и купить красивые вещи, и только тогда она согласилась пойти с Любой. Картину встречи маленьких сестер Полинки и Танюшки нужно было видеть. Без слез на это смотреть было невозможно. Войдя в помещение, увидев Полину и широко раскрыв от удивления глаза, Танюшка с криками: «Полиночка! Моя любимая Полиночка! Ты здесь!» – бросилась к сестре, схватив ее за шею так, что та еле удержалась на своих еще неокрепших ногах. Она целовала, гладила ее, прижимала к себе и вновь отпускала, словно верила и не верила, что она видит свою сестру. А няни обливались слезами. «Боже, такой маленький ребенок, а какая память!» – подумала тогда Любаша. Об этом она рассказала в опеке. Сотрудник отдела, услышав трогательный рассказ, пояснила: «А вы знаете, когда мы их нашли, брошенных у соседей, Танюша вела себя как мать. Мы ей даем печенье, а она отламывает и начинает кормить Полинку». Бедные девочки, сколько же им пришлось выстрадать и вынести!
Так Люба выполнила свое обещание, некогда данное теперь уже неважно кому, Саи Бабе или своему внутреннему голосу.
Маленькая Диана
Диана – особенный ребенок и особенный человек в жизни Любы. Ей было чуть больше двух лет, когда она сказала: «А знаешь, мама, дети не хотят порождаться. Люди стали очень жадные, детей на небушке много, а сюда идти они не хотят». В этом же возрасте далеко-далеко на Дальнем Востоке мальчик по имени Тимур сказал своей маме: «Знаешь, я однажды увидел, как ты молилась и просила Бога послать тебе сыночка, и тогда я решил прийти к тебе, и мы пришли с еще одной девочкой, мы скоро с ней познакомимся и никогда не расстанемся». Родители этих детей не знали друг друга и никогда друг о друге не слышали, их разделяли тысячи километров и еще долгие годы должны были пройти до их встречи, а эти удивительные дети уже знали о ней.
То, что маленькая Диана читает мысли, в доме поняли все, начиная от няни и заканчивая рабочими во дворе. Будучи совсем крошкой, она часто делала то, о чем другие успевали лишь подумать, а когда начала говорить, стала произносить вслух мысли других людей. Многих это повергло в шок, иные люди даже сторонились этого ребенка. Очень часто во время приемов Любаши она приходила к ней в комнату и мешала работать. Обычно это случалось, когда на прием приходил человек, обремененный особенно тяжелым грузом проблем, когда одной беседой помочь человеку было нельзя. Люба чувствовала, что дочь таким образом «закрывает» ее от неприятностей и от непосильных задач. Ведь в таких ситуациях можно даже подорвать свое здоровье, силясь помочь и преодолеть непреодолимое.
Ситуации, в которых проявлялось «шестое чувство» девочки, случались на каждом шагу…
… Диане чуть больше годика. Старшая дочь Светлана одна могла ее расчесать. После купания Света решила заплести Дианочку, но вот беда: потерялась любимая расческа. Светлана занялась ее поисками, все перерыла, все осмотрела, но найти злополучную расческу так и не смогла. И конечно во время этих поисков одна мысль неотвязно крутилась в ее голове: «Куда она подевалась?» Диана молча встала с дивана, пошла в другую комнату, наклонилась и достала из под кровати затерявшуюся расческу.