Исповедь молодой девушки (сборник)
Шрифт:
Мюссе отразил историю взаимоотношений с Санд во многих стихотворениях из поэтического цикла «Ночи», и ее следы можно найти в романе «Исповедь сына века» (1836), вышедшем в свет почти сразу после разрыва. Издателю Бюлозу Санд писала, что роман великолепен и намного лучше «Адольфа» Бенжамена Констана, а подруге Мари д’Агу призналась, что, закрыв книгу, расплакалась, а затем написала автору несколько строк «ни о чем: что я его очень любила, что я все ему простила и что я не хочу больше никогда его видеть». Она вернется к этой истории любви лишь более двадцати лет спустя, когда Альфреда де Мюссе уже не будет в живых: так появится роман «Она и он» (1859). Поль де Мюссе счел необходимым защитить память брата и опубликовал свою версию событий: «Он и она». С тех пор немало было написано об этих отношениях (например, писатель Шарль Моррас посвятил им книгу «Венецианские любовники: Жорж Санд и Альфред де Мюссе»), были сняты даже художественные фильмы, но единственными верными свидетельствами этой любви остаются, вероятно, письма Мюссе и Санд. Или, быть может, важнее как раз «неверные» свидетельства: произведения писательницы и поэта.
Санд порывает с возлюбленным, но это не означает, что она собирается вернуться к мужу. Напротив, писательница начинает бракоразводный процесс. Знакомство с адвокатом Луи-Кризостомом Мишелем помогает Жорж Санд выиграть дело, получить право опеки над обоими детьми и стать наконец полноправной и единоличной хозяйкой имения в Ноане, которое ей досталось в наследство от бабушки. Благодаря тому же адвокату Мишелю внимание Санд привлекли существовавшие на тот момент идеи социальной реформы: сен-симонизм, утопический социализм Фурье, концепции Кабе. Мишель вводит Санд в круг своих друзей-республиканцев: Александра Ледрю-Роллена, Эммануэля Араго, Армана Барбеса, Франсуа Распая, Пьера Леру. Одновременно она знакомится с аббатом Ламенне. Восприимчивость Санд к идеям построения справедливого общества часто объясняют ее двойственным происхождением: если по отцовской линии ее род восходит к графу Морицу Саксонскому, побочному сыну курфюрста Августа II, то по материнской линии она внучка заурядного парижского торговца птицами. Отсюда симпатии к простому народу. Но немаловажно и то, что детство свое маленькая Аврора провела, играя с крестьянскими детьми в беррийском имении бабушки, а в семнадцать лет открыла для себя сочинения Руссо. В творчестве Жорж Санд социальные концепции воплотятся в романах «Орас» (1841–1842), «Странствующий подмастерье» (1840), «Мельник из Анжибо» (1845), «Грех господина Антуана» (1845).
Близость к политическим кругам приведет Санд к активному участию в бурных событиях 1848 года, но в промежуток между знакомством с адвокатом Мишелем и началом революции вместилась еще одна история любви Жорж Санд: история о ней и Фридерике Шопене, гениальном пианисте и композиторе. Трудно сказать, что соединило волевую, независимую, решительную Жорж Санд с хрупким, ранимым и консервативным Фридериком Шопеном, этим любимцем аристократических салонов. Несомненно, Санд по-настоящему любила музыку и восхищалась музыкантами. Одно время тесная дружба связывала ее с Ференцем Листом и его возлюбленной, графиней Мари д’Агу. Взяв с собой детей, Мориса и Соланж, Жорж Санд присоединяется к этой паре в путешествии по Швейцарии; в следующие годы Лист и его подруга подолгу гостят в Ноане. Позднее Жорж Санд напишет роман о музыке «Консуэло» и по-матерински будет опекать талантливую молодую певицу Полину Гарсиа, послужившую прототипом для главной героини. Причем именно Санд представит Полину будущему мужу Луи Виардо (певица же много лет спустя представит Жорж Санд своего поклонника И. С. Тургенева).
Помимо преклонения перед музыкальным дарованием Шопена, в отношении Жорж Санд, несомненно, присутствует заботливое, почти материнское чувство: гениальный пианист был тяжело болен туберкулезом. Первое, что предприняла Жорж Санд после сближения с Шопеном, была поездка с ним и детьми на Мальорку: средиземноморский воздух должен был пойти на пользу больному. Вопреки ожиданиям остров в зимнее время оказался суров и негостеприимен, Фридерик Шопен грустил и жаловался, но, несомненно, именно к этому периоду относятся многие из лучших его сочинений.
По возвращении во Францию начинается восьмилетний период совместной, почти семейной жизни Жорж Санд и Шопена в Ноане, с зимними выездами в Париж, где Шопен мог давать концерты и уроки. Жорж Санд неукоснительно заботилась о том, чтобы Фридерик пил горячий суп в обед и ставил припарки вечером, а наградой за ее труды была звучавшая в доме музыка. Сама Жорж в Ноане вела образ жизни, который позволял ей постоянно работать: поздно поднявшись, она проводила дни и вечера с домочадцами и часто гостящими у нее друзьями, но около полуночи поднималась к себе в кабинет и работала до самого утра. Это позволяет ей создать целый ряд романов социально-утопического характера, пополнить галерею женских образов («Консуэло», «Графиня Рудольфштадт») и написать три романа, которые обобщенно называют «сельскими»: «Чертова лужа», «Франсуа-найденыш», «Маленькая Фадетта». Санд не прекращает и журнальную деятельность: она участвует в издании «Revue ind'ependante», основанного Полем Леру, а затем и сама создает местный журнал «Eclaireur de l’Indre», призванный освещать жизнь трех департаментов и составить конкуренцию столичным изданиям. Одной из ярчайших страниц в деятельности Санд-журналиста стал рассказ о трагедии юной Фаншетты: по приказу монахини, управляющей приютом, умалишенную девушку бросили на дороге, где она стала жертвой насилия («Фаншетта», 1843). В этом документальном репортаже прозвучала тема защиты всех угнетенных, и женщин в частности. Но не менее ответственно, чем к журналистике, Жорж относится к другим занятиям: например, варенье она варит сама, утверждая: «Это так же серьезно, как написать книгу».
Годы «исключительной дружбы» с Шопеном заканчиваются для Санд достаточно внезапно. Расставание совпадает со свадьбой Соланж со скульптором Клезингером: между матерью и молодоженами вспыхивает серьезная ссора, в которой Шопен принимает сторону молодых. Окончательно Санд и Шопена разделили революционные события 1848 года: мир парижских музыкальных салонов, в котором вращался Шопен, рушится, и он уезжает в Англию и Шотландию. Два года спустя великий пианист угаснет в Париже: локон Жорж Санд сохранится в его последней записной книжке, но у его изголовья будет стоять Соланж, а посмертную маску музыканта снимет Огюст Клезингер. Узнав о смерти Шопена, Жорж Санд несколько дней не могла взяться за перо – траур настоящего творца.
Для Жорж Санд 1848 год становится годом надежд и разочарований. Санд спешно приезжает в Париж и неутомимо участвует во всех делах Исполнительной комиссии, в составе которой множество ее давнишних друзей и знакомых. Карикатуры той поры изображают Санд за спиной у Александра Ледрю-Роллена, поднимающегося к установленному на постаменте креслу: именно она держит папку с надписью «Министерство внутренних дел». Сама Санд в один из дней этой горячей поры писала, что «занята как государственный деятель» и что «уже написала два циркуляра: один для министерства народного образования, другой для министерства внутренних дел». Она пишет большинство статей для вестников «Bulletin de la Republique» и «Cause du peuple», неустанно призывая поддержать «дело народа», и тем более озадачена, когда узнает, что в Ноане рабочие устроили демонстрацию против «социалистов» – «мадам Дюдеван» и Мориса Санда.
Одновременно с борьбой за свободу народа борьбу за политические права женщин начал «Женский клуб»: в апреле он опубликовал предложение выдвинуть кандидатуру Жорж Санд на выборы в Национальную ассамблею. Однако писательница с неожиданной резкостью назвала эту идею «смешной», объясняя, что современное социальное положение женщин исключает возможность их участия в политической жизни, поскольку институт брака делает их полностью зависимыми от воли мужей. Те, чья убежденность в необходимости добиваться равноправия женщин была вскормлена такими романами Жорж Санд, как «Индиана», «Валентина», «Жак», «Андре», «Леон Леони», были удивлены, но позиция Санд не лишена внутренней логики: писательница выдвигает на первый план «гражданское равенство, равенство в браке, равенство в семье», но и они представляются ей труднодостижимыми и требующими в качестве минимального условия изменений в женском воспитании и образовании. Отказываясь от политической роли, Санд лишь еще раз подтвердила свою позицию, которую уже разъясняла в письме критику Низару и в так называемых «Письмах к Марсии» в основанной аббатом Ламенне газете «Ле Монд»: Жорж Санд утверждает равенство полов, но не их идентичность, она отвергает не брак как таковой, но существующие искажения этого института, а главной ролью женщины для нее по-прежнему остается материнство. Брак, основанный на любви, навсегда остается ее личной «утопией», «мечтой», «поэзией». Позиция Санд оказывается слишком передовой для консерваторов и слишком умеренной для ярых феминисток. На одной из карикатур, гораздо более резкой, чем предыдущие, Санд предстает в толпе политических деятелей в образе полногрудой маркитантки в короткой юбке, на перевязи у которой бочонок с надписью «Совершенная любовь»: маркитанка-Санд наполняет бокалы из бутылки, на этикетке которой значится «Мизерная добродетель». На другой карикатуре Жорж Санд изображена в полный рост с кнутом в руке и мужчинами-лилипутами у ног, с подписью: «Политическая наседка» 1848». Так или иначе, в историю борьбы за права женщин Жорж Санд вошла раз и навсегда.
Мечты о «республике для народа» оказались лишь утопией: в результате выборов президентом республики становится Луи Бонапарт, племянник Наполеона I. Разочарованная Жорж Санд удаляется в Ноан; она снова вмешается в политику еще лишь раз, после государственного переворота, совершенного Луи Бонапартом в 1851 году: многим политическим деятелям, с которыми она была дружна, грозит ссылка, и Санд обращается к самопровозглашенному императору с просьбой об амнистии. Однако многие противники Луи Бонапарта отказываются от помилования, а в адрес Санд звучат не слова благодарности, а обвинения и упреки. К счастью, Жорж Санд спасает работа и семейный круг: преданность сына Мориса и появление в ее жизни художника Александра Мансо, которому предстоит стать верным спутником писательницы на долгие годы. Жорж Санд наконец обрела человека, способного заботиться о ней…
Любовь Жорж Санд к живописи выливается в привязанность к отдельной личности: живопись дополняет в «пантеоне» Санд литературу, политику и музыку. Сама романистка была одаренной рисовальщицей и даже создала особый тип миниатюр, которые она называла «дендритами»: бумага, с нанесенной на нее краской, особым образом сминалась, чтобы получить разводы, как на минералах; затем Санд дополняла рисунок деталями, и получались романтические пейзажи. Морис Санд обучался живописи в ателье Эжена Делакруа, давнего друга и портретиста его матери. Когда из жизни ушел иллюстратор писателей-романтиков Тонни Жоанно, Жорж Санд настояла, чтобы ее книги выходили с рисунками Мориса, хотя и получала предложения от самого знаменитого иллюстратора того времени, Гюстава Доре. Любовь Санд к покладистому сыну тем больше, чем категоричнее она отказывалась принять поведение Соланж: молодая женщина разошлась с мужем и ради роскоши жила на положении содержанки, несмотря на то, что мать выделила ей ренту, достаточную для скромного самостоятельного существования.