Исповедь шлюхи
Шрифт:
– А почему ты сына с нами не взяла?
– Опять ничего не помнишь!? Юлик ходил на день рождения к своему приятелю. Сегодня Костя Батурин родился, а они дружат…
– Да. Да… – Пробормотал Тихон и распахнул перед женой дверь. Они поднялись к себе на второй этаж, и Татьяна позвонила. Юлик открыл быстро:
– Мама, папа, а у нас гость. Он принес маме розы, а всем нам торт. – Сообщил мальчик родителям.
Постников помог жене снять плащ и вошел в гостиную. За столом сидел Стеколкин.
– Вы?
Стеколкин
– Простите, Тихон Иннокентьевич, что без предупреждения. Но я должен был вас увидеть.
– У меня есть рабочий кабинет.
– Конечно, я понимаю. Но я так виноват перед вами, я так вам благодарен, что не смог дождаться. Мне надо с вами поговорить.
– Говорите, раз надо. Только покороче. – Жестко разрешил Постников и обратился к сыну: – А ты, Юлик, иди в свою комнату.
Мальчик с недоумением посмотрел на отца, потом на визитера, и вышел. Постников продолжал стоять и не предложил сесть гостю. На глаза Стеколкина навернулись слезы:
– Я вам матерью клянусь, что больше никогда подобного не случится. Я был абсолютно уверен, что гражданка Ситенкова никогда не покинет лечебниц. Я навел справки.
– Навели справки и взяли взятку.
– Да, я поступил по-свински. – Вячеслав Антонович приложил руку к сердцу: – Я признаюсь, и мне очень стыдно.
– Вас выпустили, что вам еще надо?
– Мне надо, чтобы вы лично меня простили. Я настолько вас уважаю, что без вашего прощения остаться в городе не смогу.
Татьяна уже поняла, что у них в доме взяточник и, проходя мимо, сухо ему кивнула. Вячеслав Антонович схватил со стола букет, бросился к ней и стал целовать руку:
– Татьяна Сергеевна, вы не представляете, сколько я пережил и как я благодарен вашему мужу и вам…
Татьяна руку отдернула:
– Оставьте, Слава. Вы не должны были к нам приходить. И розы ваши ни к чему. Хотя они очень красивые.
Стеколкин это замечание про себя отметил:
– Татьяна Сергеевна, я понимаю, что поступил низко. Но ведь не все такие бессребреники, как вы и ваш муж. Моя жена требует нарядов и любит отдыхать на курортах. А на зарплату я не в состоянии ей это позволить.
– Я тоже хотела бы съездить на курорт, но не принуждаю мужа брать взятки.
Чиновник опустился на колени:
– Простите меня. Я буду самым преданным для вашей семьи человеком.
Тихона сцена самоунижения взяточника коробила. Но жалости к нему он не чувствовал:
– Оставьте жену в покое. – Бросил он через плечо и отвернулся.
А у Татьяны сердце дрогнуло:
– Встаньте с колен, Слава. Я верю, что вы раскаиваетесь. Не надо так унижаться.
Стеколкин медленно поднялся и достал из кармана платок.
– Я знал, что вы добрая женщина. Да и ваш муж очень сердечный человек, но его принципы слишком тверды, и он не хочет понять, что люди разные. Я слаб, поэтому оступился. Так не гоните меня! Я сумею еще вам доказать, что поборю в себе низкое. Но если вы от меня отвернетесь, я человек конченный.
– От вас никто не отворачивается. – Раздраженно заметил Тихон: – Я даже не выгнал вас из дома, хотя, если честно, мне этого хотелось. Давайте считать, что наши рабочие отношения остаются, так сказать, в норме. Но по– человечески простить вас я пока не могу.
Татьяна повернулась к мужу:
– Тиша, люди иногда оступаются. Ведь Слава не лишен благородства. Помнишь, он первый искренне поздравил тебя с победой на выборах.
Стеколкин тут же добавил:
– Да, совершенно искренне. Вы не представляете, как я не хотел идти на эти выборы. Но меня уговорили. Когда победил ваш муж, я не только не огорчился, наоборот, обрадовался.
– Чему же, если ни секрет? – Зло поинтересовался Постников.
– Тому, что не придется брать на себя ответственность. – Пояснил чиновник: – Я боюсь ответственности.
– По итогам выборов, вы должны получить должность вице-мэра. А это тоже большая ответственность. Если со мной вдруг что-нибудь случится, вы автоматически попадаете в мое кресло.
– Что с вами может случиться? – Воскликнул Стеколкин: – Вы, Тихон Иннокентьевич, еще очень молодой человек.
Татьяна диалог мужчин прервала:
– Господа, давайте закругляться. Я должна проверить задания у сына и уложить его спать. А вы Слава, к нам еще зайдете. Через некоторое время Тихон остынет, и будет не так суров. Нам жить и работать вместе. Я понимаю, почему вы пришли, и ваш порыв одобряю.
– Спасибо, Татьяна Сергеевна. Я знал, что вы меня поймете. Я ухожу, но мне будет гораздо легче жить, если наш глубокоуважаемый мэр поверит в мою искренность. – И Стеколкин протянул Тихону ладошку. Постников пересилил себя и на рукопожатие Стеколкина ответил. Когда за чиновником закрылась дверь, Тихон поспешил в ванну, где тщательно и долго отмывал руки. Когда он вернулся в гостиную, первое, что он там увидел, была ваза с розами.
– Как легко вас разжалобить. – Упрекнул он жену, когда она вышла из детской.
– Знаешь, Тиша, он обыкновенный слабак, которых десятки, если не сотни тысяч. Думаешь, другие взяток не берут? Его ты прижал. Ты же шантажом заставил Паперного написать признание? Согласись, это тоже не совсем по-джентльменски.
– Значит, я, так сказать, во всем виноват? – Разозлился супруг.
Татьяна улыбнулась и погладила мужа по голове:
– Никто не виноват и все виноваты. Это жизнь, которую ты, Тиша, знать не желаешь. Пойдем спать.
– Пойдем. – Постников обнял жену, и они отправились в спальню. Перед тем как погасить в гостиной свет, Татьяна еще раз оглянулась на цветы. В постели они долго лежали молча. Наконец, супруга мэра, как бы подводя черту под визитом чиновника, тихо сказала: