Исповедь соблазнительницы
Шрифт:
– Отпусти, – полным отчаяния голосом прошептала она.
– Не-ет, – протянул Марвин и провел пальцами по ее шее. – Я же сказал, что пришел тебе помочь.
Ольга попыталась вырваться и ударила его ногой. Марвин даже не отреагировал, лишь крепче прижал ее к себе. Он провел губами по ее щеке, и Ольга от отвращения передернулась, за что мгновенно получила пощечину.
– Не смей так смотреть на меня! – выкрикнул Марвин и схватил ее за руку.
– Не кричи. – Ольга все пыталась вырваться. – Наверху дети, ты их напугаешь.
Марвин, намеренно растягивая слова, произнес:
– Маленькие
Он рванул Ольгу на себя и начал целовать. Ольга яростно отбивалась, но Марвин крепко ее держал. Медленно, таща за собой стонущую от боли и омерзения женщину, он направлялся к дивану. Повалив ее, он вытащил ремень из штанов и ударил ее. Ольга дернулась от боли, пронзившей плечо.
– Закричишь – изобью до смерти, – предупредил Марвин. – И тебя, и твоих девчонок.
Он просунул руку под платье Ольги и сорвал с нее трусы. Она застонала и резко повернулась, пытаясь ускользнуть в тот момент, когда он ослабил хватку. Ее попытка была пресечена еще одним ударом ремня. На бедре мгновенно появилась багровая полоска.
– Не дергайся, сучка. – Марвин спустил штаны и навалился на нее.
Ольга брыкалась и глухо стонала. Марвин, обдавая ее кислым запахом алкоголя, схватил Ольгу за шею и крепко сжал, перекрывая кислород. Раздвинув дрожащие бедра женщины, он устроился на ней. Ольга чувствовала, как все внутри разрывается от боли. Она хотела кричать, но Марвин зажимал ей рот и срывающимся голосом шептал, что убьет ее и детей, если она посмеет издать хоть один звук. Ольга словно вернулась в ночь перед попыткой самоубийства. Ей казалось, что за дверьми стоит Кристиан и жадно прислушивается к ее стонам. Слезы застилали глаза, и сквозь них она видела смеющееся лицо мужа. Он запрокинул голову, и его жестокий хохот разнесся по всему дому.
Марвин судорожно двигался в ней, и его пот мелкими капельками стекал на шею Ольги. Мокрыми поцелуями он покрывал ее лицо, запустив руки в лиф платья. Он был уверен в том, что Ольга не станет кричать, поэтому больше не зажимал рот, лишь впивался в него губами, мыча от страсти. Наконец, в исступлении он задрожал и обмяк. Ольга горько плакала, чувствуя на себе тяжесть его тела. Тогда он с безразличием посмотрел на нее и вытер слезы с ее щек. Затем встал и поднял ремень с пола. Ольга в ужасе сжалась.
– Не бойся, – ухмыльнулся Марвин и вдел ремень в брюки. – Больше бить тебя не буду. По крайней мере, сегодня. А теперь оговорим наши дальнейшие отношения.
– Какие отношения?
– Любовные, – процедил Марвин. – Заткнись и слушай. Ты всегда знала, что я хотел тебя, и крутила передо мной хвостом. Завлекала и обдавала холодом. Прогоняла, чтобы я еще больше горел страстью. Раньше я не мог получить тебя, теперь это будет случаться всякий раз, когда у меня возникнет желание. В любой момент я могу прийти к тебе или вызвать к себе.
Ольга покачала головой.
– Я обращусь в полицию, – прошептала она.
– Можешь позвонить полицейским прямо сейчас. – Марвин надел пиджак. – Но учти, как только это случится, я превращу тебя в больную извращенку. Опозорю и отправлю в психушку, а девчонок твоих в приют.
Ольга с ужасом смотрела на него.
– Марвин, ты не посмеешь причинить боль моим детям!
– Посмею, если станешь упрямиться, – хохотнул Марвин, но тут же со злостью произнес: – Ты будешь моей!
Он наклонился и поцеловал Ольгу. Та глухо застонала, чем вызвала очередную ухмылку Марвина.
– Запомни, дорогая, от твоего поведения зависит будущее твоих детей. Посмеешь нарушить правила, я выполню все свои обещания. – Он холодно посмотрел на нее. – Надумаешь сбежать – убью. Чтобы ты не предприняла такой попытки, за тобой всегда будут присматривать. Теперь ты всецело принадлежишь мне и находишься в моем долгосрочном пользовании. Даю тебе несколько дней на то, чтобы успокоиться и привести себя в порядок. Потом жду в гости.
Ольга напряженно смотрела ему в спину, затем услышала, как захлопнулась дверь, и, уткнувшись в подушку, в отчаянии разрыдалась.
Измученную и подавленную, прикрывающую раскрашенные кровоподтеками ноги, Ольгу обнаружила Мадлен. Девушка с веселыми возгласами втащила в дом два огромных чемоданы и, оглянувшись вокруг, замерла. Она увидела разбитый бокал и разлившееся по полу виски, разбросанные подушки, которые ранее аккуратно лежали на диване, и заплаканные глаза Ольги. Мадлен села на чемодан и закрыла лицо руками. По стоявшему в комнате запаху алкоголя, смешавшегося с запахом пота и знакомым парфюмом, она поняла, кто именно приходил к Ольге.
– Здесь был Марвин? Что он с тобой сделал? – Мадлен бросилась к подруге и обняла ее. – Господи! – заплакала она, увидев следы от ударов ремнем.
– Тише, не плачь. – Ольга прикрыла ноги. – Я пойду в спальню.
Мадлен провела Ольгу в комнату и усадила на кровать. Затем помогла ей раздеться и напустила воду в ванную. Мадлен старалась не смотреть на ее синяки, от их вида у нее начинала кружиться голова. Она живо представляла себе, как Марвин бьет Ольгу, а затем насилует. Как никто другой, Мадлен знала, что именно чувствует Ольга. Боль физическая не идет ни в какое сравнение с тем, что испытывает в данный момент ее душа. Отчаяние, страх и ненависть – вот что сейчас владеет ею. Мадлен намылила мочалку и аккуратно водила ею по коже Ольги, боясь причинить боль подруге. Но и от этих нежных прикосновений Ольга вздрагивала.
– Не сдерживай себя, – попросила Мадлен. – Если хочешь рыдать – рыдай. Кричи, ругайся! Только не молчи!
Но Ольга словно оцепенела, лишь слезы тихо лились по ее щекам, падая в душистую воду. Мадлен насухо вытерла Ольгу полотенцем и уложила в постель, заставив выпить успокоительное и снотворное. Она сидела рядом и слушала ее дыхание, которое постепенно становилось ровным. Убедившись в том, что Ольга спит, Мадлен вышла из комнаты, поднялась в спальню девочек.
– Сегодня я буду вашей няней, – весело объявила она. – Предупреждаю, готовить я не умею. Зато прекрасно знаю, как заказать пиццу.