Исповедь травы
Шрифт:
– Именно об этом я и хотел просить тебя, Эленд...
– Что еще?
– я сразу навостряю ушки. Если Орсалл чего-то от меня хочет, то за это я обязательно что-нибудь да получу.
– Не могла бы ты эту ночь провести в моих покоях, а меня пустить к себе? Мне крайне неудобно об этом просить...
– он наклоняется к самому моему уху: - Тебя поместили прямо напротив гостей с Соснового Взморья...
– Ну и что?
– Унвейя, - шепчет он еле слышно.
– Придворная дама Госпожи Моря Хилгеритт. Я был с ней сегодня в новом форте...
– И ты просишь об этом МЕНЯ?
– я еле сдерживаю смех. Меня, твою сговоренную невесту
– Ты вправе издеваться, Эленд. Я был так неосторожен, что уже назвал Унвейе и место, и час.
Я в свою очередь наклоняюсь к его уху.
– Покорнейше прошу прощения... но не треснет ли у вас рожа, властитель Краснотравья?
– Значит, договорились, - Орсалл тут же сует мне ключ вместе с отстегнутой от плаща массивной овальной застежкой. Хитрый, скотина - знает, что я уже давно положила глаз на эту брошь.
– Имей в виду, - бросаю я ему вслед, - последствия за свой счет. Разбираться с королем будешь сам, без моей помощи.
– Буду, буду, - машет он мне рукой.
– Обязательно буду, и торопливо удаляется по полутемному коридору, насвистывая "Высок кипрей на склонах гор". Я смотрю ему вслед, скрывая усмешку.
Бабник. Сколько себя помню, вечно покрываю какие-то его похождения. О, бедная, бедная, бедная женщина, которой он в конце концов достанется в мужья!
Ладно, мне так даже лучше - не надо перетаскивать вещи с третьего этажа на первый. Нешто пойти лечь прямо сейчас, не все же злоупотреблять гостеприимством Флетчера. Да он, к тому же, в данный момент наверняка пьет с другими Рыцарями Долины, а я слишком устала, чтобы выдержать еще одну серию великосветских комплиментов...
Как оно обычно и бывает, стоило мне коснуться подушки усталость и сонливость как рукой сняло. Уже с час я тоскливо ворочаюсь в постели и все больше укрепляюсь в мысли, что лучше встать и пойти потрепаться на сон грядущий с кем-нибудь из старых приятелей.
Шаги в коридоре - не один человек, - неразборчивый гул голосов... К Орсаллу? Нет, мою дверь миновали, слышен скрип ключа в замке соседней.
– Проходите, располагайтесь, - неожиданно четко слышится из-за стенки. Да, со звукоизоляцией во дворце королей Каменогорья явно плоховато...
– Все-таки, Ювад, ты уверен, что здесь нас никто не подслушает?
– едва заслышав такое, я тут же настороженно замираю. Между прочим, в речи говорящего слышен акцент Черных Песков. Едва уловимый, правда, но у меня профессионально хорошее ухо на особенности произношения.
– Еще раз говорю тебе, Сальх - никто. Комната угловая, за стенкой только этот пустозвон Орсалл, а ты своими глазами видел, как он проскользнул к бабе.
– Но, может быть, слуга...
– Слуга, понимающий наречие Высокого Запада? Не смеши меня, Сальх. Все наши в сборе?
– Да, все, - низкий властный голос, ответивший это, смутно знаком мне, но никак не припомню, откуда.
– Итак, как обстоят дела с королевской охраной?
– Все великолепно, мой господин, - судя по голосу, в котором звенит едва сдерживаемый смех, это совсем мальчишка, моложе меня.
– Завтра, в день бракосочетания, во дворце дежурит личная гвардия старого короля, которой не очень-то по душе молодой Атхайн. Что бы ни случилось, их невмешательство гарантировано.
– Но как так получилось, что Лебединую Когорту отозвали из дворца?
– еще один голос с акцентом Черных Песков, но куда более приметным.
– У меня не укладывается в голове, что Атхайн может хоть в чем-то не доверять Иммзору!
– Я думаю, аттары, подробности будут вам мало интересны, снова голос мальчишки, довольный-довольный...
– Ты неправ, Эртиль, - теперь смех слышится и в голосе того, кого назвали Сальхом.
– Аттары с наслаждением выслушают эту замечательную историю.
– Значит, началось с того, что я пригласил одного их новобранца, только что сменившегося с дежурства, пропустить со мной стаканчик-другой...
Я лежу, боясь вздохнуть. Если меня услышат - тут мне и конец, и, как в песне, никто не узнает, где могилка моя... Мать вашу, вот это, называется, повезло! Ну почему всю мою жизнь на меня как бы случайно валятся разнообразные интриги и заговоры я же их терпеть не могу!
А данный заговор, похоже на то, нешуточный. Если уж речь зашла о Береговой Когорте, чаще именуемой Лебединой из-за крылатых шлемов - самой верной, самой надежной!
– и о ее капитане Иммзоре, лучшем друге Атхайна, воистину рыцаре без страха и упрека, которого даже я бесконечно уважаю, хотя не переношу профессиональных военных...
Пришла беда, откуда не звали! Черные Пески в результате войны оказались на проигравшей стороне, им само образование Речного Содружества, где всем заправляет Каменогорье - такая кость поперек горла! Атхайн, конечно, молод, однако уже сейчас мыслит стратегически. Очевидно, что он не сегодня-завтра приберет под свою руку все небольшие держания вроде Краснотравья или Солнечья, причем приберет исключительно мирным путем... И вот вам снова Великая Андорэ почти в своих прежних границах, и горе тогда любым "воинам веры", которые попытаются сунуться на северо-запад! Пока Атхайн у власти, он не допустит повторения того безобразия, которое и довело эту Суть до Войны Шести Королей.
Вот только не всем это по нраву. Почему-то, какую Суть ни возьми, у народов, исповедующих лунную религию, всегда чуть ли не в ментальности заложено, что они не могут не воевать, особенно с иноверцами! И Черные Пески служат превосходной иллюстрацией этого правила...
– ...он к тому моменту уже не вязал лыка, называл меня Илло - видно, принимал в этой форме за кого-то из своих - и клялся в вечном братстве. Я тоже расхваливал его на все лады, и поскольку с его стороны поступило предложение поискать женского общества, обронил, что таким молодцам, как мы с ним, и принцессы не отказывают. Он тут же ухватился за идею и заорал: "Хочу принцессу Йоссамэл!" И с этим воплем поперся по коридору прямо в Хрустальный павильон, а я его и не очень-то удерживал, - мальчишка по имени Эртиль уже смеется вовсю, и ему вторит кое-кто из заговорщиков.
– Представляете, идет, скандирует в такт шагам: "Хо-чу Йос-су!" и при этом размахивает снятым со стены канделябром, из чего я сделал вывод, что именно этим предметом он ее и хочет...
Последние его слова покрывает дружное мужское ржание. Я тоже издаю какой-то сдавленный звук, к счастью, заглушенный смехом аттаров, и для профилактики дальнейших неосторожных поступков засовываю в рот край одеяла.
– Так мы дошли до самой опочивальни принцесс, и он стал долбить в дверь своим подсвечником. Ну, Йосса вылезает на шум, в халате, как всегда, скорбная и страшная, что-то царственно вопит на тему "как смеете, смерды", а из-за ее плеча торчит Наинрин, кажется, в одной ночной рубашке, все кости на просвет видны. Лебеденок мой, увидев это зрелище, поднял палец, икнул и изрек: "Нет, СТОЛЬКО я еще не выпил!"