Исповедь якудзы
Шрифт:
— Ясно…
— Только смотри, чтобы парень случаем не попался на глаза нашему боссу. Ты знаешь, как босс относится к таким вещам…
Мурамацу был моим начальником, непосредственно руководил всеми моими делами, как я мог ему отказать? Я даже усмотрел в этом предложении существенные плюсы. Хороший букмекер — человек, который принимает ставки, — задает тон всей игре, можно сказать, один игорный зал отличается от другого в первую очередь качеством работы букмекера. Именно от букмекера зависит, как пойдет игра, — бодро, при высоких ставках или вяло и тоскливо. У меня в игорном заведении, тогда еще весьма скромном, ставки принимал Камэдзо, но даже при всем моем
Но с той минуты, как я впервые увидел Киёмасу, во мне поселилась тревога, предчувствие большой беды. Очень скоро мои опасения оправдались, мне пришлось убить этого человека…
В этой истории есть над чем задуматься!
Хотя, с другой стороны, подгонять свершившиеся факты под философские принципы — неблагодарное занятие. Так что вернемся к фактам: с появлением Киёмасы отношения между якудза в моем игорном заведении стали портиться день ото дня. Чужак постоянно претендовал на какой-то особый статус, более высокий, чем мой. Но сильнее всего меня раздражало, что он выказывает свои притязания в присутствии младших по рангу членов клана. Он явно рассчитывал свести дело к тому, что я потеряю контроль над всем игорным заведением. Однако намного больше потери игорного зала я боялся потерять лицо перед собственным боссом.
Я понимал, надо предпринять радикальные меры, но ничего не приходило на ум. Конечно, я не собирался убивать его из-за игры, но всерьез обдумывал способы вышвырнуть этого приблуду из своего игорного заведения. Правда, за него просил побратим Мурамацу, поэтому выставить его оказалось не так-то просто. Я решил переждать некоторое время, питая надежду, что подходящий случай избавиться от заносчивого чужака представится сам собой.
Месяца через два случай действительно представился, а зерна нашей взаимной неприязни, посеянные еще во время первой встречи, проросли и дали пышные всходы. Наверное, вы слышали поговорку: “Кто ненавидит одного священника, тот любую рясу ненавидит!” — и это правда. Я успел проникнуться ненавистью ко всему, что делает Киёмаса, вплоть до самых мельчайших деталей, и уверен, что он питал ко мне точно такие же чувства.
Но если судить объективно, то Киёмаса обладал приятной внешностью. Он был высок, пропорционально сложен, с правильными чертами лица — прямой нос, четко очерченные брови, а жесты его были быстрыми, живыми и точными. И в то же время, было в нем нечто отталкивающее…
Когда мы встретились впервые, он вежливо обратился ко мне:
— Надеюсь, вы будете удовлетворены моей службой… — и даже склонил голову, как подобает младшему члену клана перед старшим по рангу. Но стоило ему поднять лицо, он непроизвольно сморгнул, и в глазах мелькнуло нехорошее выражение, будто он хотел сказать: “Думаешь, я брошусь выполнять приказы какого-то сопляка вроде тебя?”
Мне тогда было неполных двадцать пять лет, а Киёмаса был значительно старше — лет на семь, а может и на все девять. Он очень гордился этой разницей в возрасте и считал ее своим серьезным преимуществом. Но хочу подчеркнуть еще раз: наш бизнес — особый бизнес, и возраст в нем редко принимают в расчет. Некоторые парни так и прозябают в клане на заштатных ролях до самой глубокой старости, а другие уже в юные годы становятся опорой всей иерархии сообщества. Так что возраст сам по себе не играет никакой роли.
Но не поймите превратно, я не хочу сказать, что Киёмаса был жалким, непригодным к делу ничтожеством. Это было бы неправдой, поскольку у него имелись очевидные таланты, и именно они запутывали ситуацию и превращали ее в полную нелепицу. Скажу прямо, у него имелись завидные способности к организации азартных игр, но этот дар проявлялся ровно настолько, насколько ему позволял проявиться скверный характер самого Киёмасу.
Мне стоило один раз доверить ему прием ставок и контроль над игрой, чтобы убедиться — лучшего букмекера трудно пожелать. Игра была отличной, страсти разгорались как лесной пожар! У него был глубокий грудной голос, и приглашение делать ставки звучало в его устах особенно проникновенно, так что игроки внимали как зачарованные и повышали раз за разом, пока ставки не взлетели до рекордных отметок! Он прямо-таки завораживал игроков, они проникались доверием, им казалось, что исход игры очевиден, словно кости просвечивают сквозь стенки стаканчика…
Киёмаса сразу завоевал популярность в нашем игорном зале и даже стал верховодить над младшими по рангу ребятами. Надо отдать должное, он руководил ими вполне достойно, и все шло хорошо. Но только до тех пор, пока не вылезли наружу темные стороны его души.
В роли букмекера он был великолепен и имел полное право гордиться собой, однако делал он это слишком уж откровенно. Нет, он никогда не хвастал в открытую и вообще мало говорил о себе, но выражение лица целиком выдавало его истинные чувства. Он смотрел на остальных людей с глубоким презрением. Выражение превосходства то и дело появлялось на его лице и застывало как маска. Такова была его природа, и совладать с ней он был не в силах. А хуже всего было то, что его неизменная пренебрежительная гримаса оскорбляла чувства клиентов. Он вроде старательно развлекал гостей, но время от времени по его губам проскальзывала этакая мерзкая, брезгливая ухмылка. Для профессионального игрока давать волю собственным чувствам не просто недопустимая вольность, это фатальная ошибка!
Сейчас я расскажу, как мы едва не повздорили в первый раз. Дело было вечером, и гостей собралось меньше обычного, и тут он говорит мне:
— Похоже, сегодня не предвидится ничего примечательного, так почему бы нам самим не сыграть партию в тийпа?
— Хорошая идея, — откликнулся я. — Но не сейчас, сегодня здесь слишком мало подходящих людей для нормальной игры. Давай отложим до следующего раза?
— И когда он наступит — твой “следующий раз”? — глумливо уточнил он.
Тон вопроса мне не понравился, но я ничем не выдал своих чувств. Сказал, мол, не переживай, скоро обязательно сыграем, я слов на ветер не бросаю. В тот раз этим и закончилось, до настоящей свары дело не дошло. Но меня еще долго терзала мысль, что это крайне неосмотрительно с его стороны, предлагать такие вещи в открытую, при наших уважаемых гостях. Он откровенно прощупывал меня — у якудза так заведено: если вам что-то предлагают в присутствии незаинтересованных очевидцев, вы просто-таки обязаны согласиться и проделать это.
Сейчас я объясню, что имелось в виду, и вы сами все поймете.
В те времена еще бытовали многие старинные обычаи. Например, если вечером в заведении собиралось мало гостей, профессиональные игроки устраивали игру между собой. Одной из самых почтенных игр для профессионалов считалась тийпа. Когда в игру вступали профессионалы, гостей просили отказаться от участия и удовольствоваться ролью зрителей. Периодически якудза затевали настоящую, большую игру, и, если это была тийпа, то участвовали в ней исключительно отборные профессиональные игроки.