Исповедник
Шрифт:
Офицер извлек из кармана кожаной куртки фотографию и положил ее на стол. Портье сосредоточенно нахмурился, но его лицо мгновенно прояснилось при виде еще нескольких евро.
– Да, это он. Зидлер.
Человек из «Вигиланцы» забрал фотографию.
– Какая комната?
Квартира на виа Пинчиана была слишком велика для живущего в одиночестве старика: высокие сводчатые потолки, просторная гостиная, широкая терраса с восхитительным видом на виллу Боргезе. По ночам, когда захлестывали мучительные воспоминания о жене и дочери, эти апартаменты казались Карло Касагранде такими же мрачными, как и базилика. Если бы он оставался генералом карабинеров, такое роскошное жилье было бы ему не по средствам, но здание принадлежало Ватикану, и Касагранде ничего не платил. Живя на пожертвования верующих, он, однако, не чувствовал за собой никакой вины. Квартира служила не только личной резиденцией, но и рабочим местом. В результате ему приходилось прибегать к таким мерам предосторожности, которыми не пользовался никто из соседей. У двери постоянно дежурил кто-то из «Вигиланцы», а на виа Пинчиана всегда стоял автомобиль с еще одним телохранителем. Раз в неделю техники-эксперты из службы безопасности Ватикана проверяли квартиру на предмет наличия подслушивающих устройств.
Он снял трубку после первого звонка и сразу узнал голос офицера, приставленного к Росси. Молча выслушав подробный доклад, Касагранде дал «отбой» и тут же набрал другой номер.
– Мне необходимо поговорить с Бартолетти. Срочно.
– Боюсь, директор сейчас недоступен.
– Говорит Карло Касагранде. Сделайте так, чтобы он был доступен.
– Да, генерал. Пожалуйста, подождите.
Через пару секунд трубку взял сам Бартолетти. Касагранде не стал тратить время на любезности.
– Мы получили информацию, что тот человек остановился в пансионате «Абруцци» в квартале Сан-Лоренцо. Комната двадцать два. Есть основания полагать, что он вооружен и очень опасен.
Бартолетти положил трубку. Касагранде закурил сигарету и приготовился ждать.
В Париже Эрик Ланге поднес к уху сотовый телефон и услышал голос Рашида Хусейни:
– Думаю, мы нашли твоего человека.
– Где он?
– Твой итальянский детектив весь день ведет себя как-то странно. Только что вошел в один пансионат, который называется «Абруцци». Настоящая дыра. Расположен рядом с железнодорожным вокзалом.
– На какой улице?
– Виа Джоберти.
Ланге посмотрел на часы. Попасть сегодня в Рим он уже не мог. Придется ждать до утра.
– Не спускайте с него глаз. Если съедет, позвони мне.
– Ладно.
Ланге позвонил в кассу «Эр Франс» и заказал билет на самолет до Рима, вылетающий в семь пятнадцать утра.
18
Рим
Росси приставил дуло пистолета ко лбу Габриеля и сорвал клейкую ленту со рта.
– Кто вы?
Не получив ответа, полицейский вдавил дуло в висок.
– Я друг профессора Бенджамина Штерна.
– Боже! Теперь понятно, почему вас ищут.
– Кто?
– Все! Государственная полиция. Карабинеры. На вас сориентировали даже СИСДЕ.
Не опуская пистолет, инспектор достал из кармана фотографию и поднес к лицу Габриеля. Габриель прищурился от резкого света. Фотография была не очень качественная, снимок сделали, должно быть, с большого расстояния, но она все же позволяла различить черты лица. Его собственного лица. Приглядевшись, Габриель узнал одежду, которую носил вместе с именем Эхуда Ландау. Он порылся в памяти.
Мюнхен… Олимпийская деревня…
Значит, детектив Вайс следил за ним уже тогда.
Фотография исчезла, и Габриель снова смотрел в лицо инспектора Алессио Росси. От детектива пахло потом и сигаретами. Воротник рубашки был влажный и засаленный. Габриелю приходилось видеть людей, находящихся под сильным давлением. Итальянец явно был на грани.
– Эта фотография разослана по всем полицейским участкам в радиусе ста миль от Рима. Служба безопасности Ватикана утверждает, что вы готовите покушение на папу римского.
– Это неправда.
Итальянец наконец опустил пистолет, но боль в виске никуда не ушла. Росси отвернул лампу, направив свет на стену, и положил правую руку на колено.
– Откуда вы узнали мое имя?
Габриель не стал ходить вокруг да около.
– Мэлоуна тоже убили они, – сказал Росси. – Вы следующий на очереди, мой друг. Они убьют вас, как только найдут.
– Кто они?
– Примите совет, герр Зидлер, или как вас там еще. Убирайтесь из Италии. Если можете сегодня, то сегодня. Чем скорее, тем лучше.
– Я не уеду, пока вы не расскажете все, что знаете.
Итальянец наклонил голову.
– Вы не в том положении, чтобы предъявлять требования. Я пришел сюда только с одной целью: спасти вашу жизнь. Проигнорируете мое предупреждение – что ж, дело ваше.
– Мне необходимо знать то, что знаете вы.
– Вам необходимо покинуть Италию.
– Бенджамин Штерн был моим другом. Мне нужна ваша помощь.
Несколько секунд Росси молча смотрел в глаза Габриелю, потом поднялся и прошел в ванную. Оттуда послышался шум бегущей воды. Когда детектив вернулся, в руке у него было влажное полотенце. Он перевернул Габриеля на бок, развязал ему руки и протянул полотенце. Габриель вытер с шеи засохшую кровь. Росси подошел к окну и, осторожно отведя край тонкой газовой занавески, посмотрел на улицу.
– На кого вы работаете? – не отходя от окна, спросил он.
– Боюсь, что в данных обстоятельствах не смогу ответить на ваш вопрос.
– Боже мой, – пробормотал Росси. – Во что же это я только вляпался?
Детектив придвинул к окну стул и еще раз посмотрел на улицу. Потом выключил свет и рассказал всю историю с самого начала.
Его преосвященство Чезаре Феличи, престарелый и давно вышедший в отставку священник, проживавший в комнате колледжа Святого Иоанна Евангелиста, исчез одним тихим июньским вечером. Когда монсеньор не появился и к следующему вечеру, коллеги решили, что о случившемся пора уведомить полицию. Не имея территориального статуса Ватикана, колледж подпадал под юрисдикцию итальянских властей. Расследование поручили инспектору государственной полиции Алессио Росси, который в тот же вечер отправился в колледж.
Росси и раньше приходилось заниматься делами с участием духовных лиц и бывать в комнатах священников, но обстановка жилища монсеньора Феличи показалась ему уж чересчур спартанской. Никаких личных документов, дневников, писем от родных или друзей. Только пара поношенных сутан, пара обуви, кое-какое белье и носки. Отполированные пальцами четки. Власяница.
В тот первый вечер Росси успел опросить двадцать человек. Все говорили примерно одно и то же. В день исчезновения старый священник, как обычно, прогулялся по саду, а потом отправился в часовню, где он проводил несколько часов в молитвах и медитации. Не увидев его за ужином, семинаристы и другие священники решили, что он либо устал, либо ему нездоровится. Никто не удосужился навестить старика, так что факт отсутствия обнаружился только поздно вечером.