Исправительная академия. Том 1 и Том 2
Шрифт:
Я кивнул. Ладно, если он такой весь из себя занятой, сэкономлю ему время.
— Жалоб нет. Просто обработать бы рану на голове — и я пойду.
— И куда вы пойдете в таком виде? — фыркнул Василич. — Пешком до Петербурга? У нас здесь железной дороги нет.
— Телефон искать. Почта-то у вас должна быть.
— Почта есть. В Приладожье. Четыре километра вниз по реке.
— Переживу.
— Погодите вы, юноша! — шикнул фельдшер, осматривая рану. — Пока я вас не отпущу, никуда вы не пойдете. Так, сидим ровно, не дергаемся, сейчас будет печь…
Я
— Зашивать не надо, само зарастет, — предупредил я. — У меня дар такой.
— Дар-не дар, а забинтовать придется. Хотя погодите-ка… У вас в ране что-то есть, — удивленно сказал фельдшер. — Ну-ка… Твердый инородный предмет, нужно вытащить.
Он принялся ковыряться пинцетом. Я кривил лицо от боли, но старался не смущать и без того озадаченного эскулапа.
Вскоре я услышал маленький стук — вытащенный из раны предмет упал на маленькое стеклышко.
— Очень странно, — изрек фельдшер, разглядывая находку. Затем капнул немного раствора, чтобы смыть кровь, и приблизил находку к свету. — Ооочень странно…
— Что там? — оглянулся я.
— Ну такого в моей практике еще не было. Пальцы деревообрабатывающими станками рубили в избытке. Картечь из мягких тканей каждый сезон по пять раз точно вытаскиваю. От бешенства уколы делал, ла и прочие раны зашивал. Но еще ни разу я не находил в голове человека жемчужину. Жемчуг это, — он протянул мне стеклышко, и я разглядел на нем маленький перламутровый шарик неправильной формы. — Жемчуг пресноводный. Продукт деятельности моллюска Margaritifera margaritiferа, он же жемчужница пресноводная. Между прочим, в нынешние времена находится под угрозой исчезновения. А сам моллюск между прочим — долгожитель. Больше двух сотен лет живет…
Я удивленно вскинул брови.
— Весьма глубокие познания для простого деревенского фельдшера…
— Мои предки из Карелии. Занимались жемчужным промыслом. Есть даже семейная легенда, что жемчуг, добытый нашим пращуром, сам Иван Грозный в руках держал и первой царице своей дарил. А вам, молодой человек, в какой-то степени повезло. Находка символичная. — Он кивнул на жемчужину. — Забирайте. Голова ваша, рана ваша, значит, и жемчужина тоже ваша… Советую сделать из нее талисман. Потому что благодаря Жоре у вас сегодня второй день рождения.
Я терпеливо ждал, пока Василич бинтовал мне голову. Он явно не торопился — действовал обстоятельно, сопровождая процесс рассказами о местных легендах. А затем усадил на кушетку, сунул в руки кружку с горячим чаем и закутал в одеяло.
— Вы долго пробыли в воде. Переохлаждение у вас. Грейтесь, я пока подкину дров в котел.
— Вот что странно, — оторвавшись от повязки, проворчал он, снимая халат — В этих местах, насколько мне известно, жемчуг не находили уже лет тридцать…
От горячего крепкого и сладкого чая меня разморило. Допив, я поставил кружку, завернулся в одеяло и привалился к стене — может удастся немного покемарить, пока фельдшер не отпустит меня.
А там найду телефон, свяжусь
В полудреме я услышал, что Василич вернулся и, не став меня тревожить, принялся убирать мусор. Я провалился в долгожданный исцеляющий сон — голова начала нагреваться, дар Оболенских делал свою работу и стремительно меня чинил…
Но громкий стук двери заставил меня проснуться.
На пороге приемной комнатки стоял незнакомец средних лет в черном пальто и кожаных перчатках. На длинной цепочке болтался тяжелый серебряный кулон с каким-то причудливым символом.
— Степан Васильевич? — скорее утверждал, нежели спрашивал незнакомец. — Я брат Луций, дисциплинарий Ордена. Мы по поводу незнакомца с печатью Тьмы. Это он?
Фельдшер отпрянул. Я покосился на него и стиснул кулаки.
— Ну спасибо, Василич…
Глава 24
— Ну спасибо, Василич… Большое вам спасибо, — выдохнул я.
Фельдшер стыдливо отвел глаза и бочком, вдоль стеночки, пытался уйти с линии угрозы.
— Простите… — промямлил он. — Таков закон. Я был обязан сообщить…
Брат Луций коротко кивнул.
— Степан Васильевич, вы сделали все правильно, и от лица всего Ордена я благодарю вас за бдительность и сотрудничество. Закон, как и техника безопасности, писан кровью пострадавших мирных подданных. В конце концов почтенный доктор не знал, принадлежите вы Ордену или нет… А правила предписывают подданным немедленно сообщать в Орден об обнаруженных носителях печатей Тьмы.
Брат Луций сделал шаг вперед и пристально на меня посмотрел. От этого взгляда стало не по себе — внутри все похолодело, словно в меня заглядывала сама бездна. Как рентгеном обдало — насквозь просвечивал, зараза.
— И теперь я вижу, что вы не прошли посвящение, юноша, — добавил дисциплинарий. — А это делает ситуацию еще более пикантной. Если не сказать опасной… Степан Васильевич, могу я попросить вас оставить нас с вашим пациентом наедине?
— Разумеется!
Фельдшер пулей вылетел из комнаты, а через пару секунд громко хлопнула входная дверь. Ну да, на месте этого мужика я бы тоже поспешил убраться отсюда.
Впрочем, сейчас требовалось подумать о своей шкуре.
Итак, Хруст, случилось то, что так или иначе должно был случиться — тебя засек Орден. Орден, в котором состоит тетка твоего «отца» и которым тебя пугала «мать». Но что дальше? Схватят меня и засунут в эту… Что это? Магический орден? Секта? Ковен ведьмачий? Ну, допустим.
Только вот, насколько я понял, это было нечто вроде монастыря: вступая в Орден, ты лишался всей строй жизни — в том числе фамилии и титула. Даже имена они принимали другие. Ну точно как в обители. Только колдовской.
А что будет, когда они выяснят, насколько мощным даром я обладаю? Могут ведь и вовсе попытаться убить. Кому охота держать рядом с собой типа, способного не просто тебя прикончить, но и забрать твой дар себе?
Хорошо еще, что Лазарь не прознал об особенностях моего Темного дара. Ох, хорошо бы, чтоб не прознал…