Шрифт:
Потоки Времени
Потоки Времени,
Как бабочки на Свет,
Из тьмы Грядущего
Летят на Встречу с нами
Затравленными насмерть стариками
И легионами,
Идущими на Смерть…
Зачем? Вы спросите,
Гадая на манжете
Седого карлика
С чертами
Зачем на свете умирают Дети,
Когда плодятся
Хитроумные Машины?
Зачем, скажите
Мудрое Коварство
Мешает яд с лекарством
Наудачу,
А Моцарт у Сальери
Просит сдачу
За «Реквием»,
Написанный на даче…
Зачем Слова,
Когда играет Скрипка,
А девочка рыдает
На рассвете
О Мотыльке,
Который жил
До Ночи…
О, Господи!
Как плохо
Мы пророчим,
Пытаясь жить
По-птичьи,
По-сорочьи…
Исправление Жизни
Обдумай стезю для ноги твоей, и все пути твои да будут тверды.
Не уклоняйся ни направо, ни налево, удали ногу твою от зла.
Книга Притчей Соломоновых, гл.4, ст.26, 27
Легко разорять, труднее строить, когда нет основания. Огрубели сердца, куют злые помыслы и коварство, уловляют беззащитных в неправды. Поколения людей выросли лицемерами, наушниками и рабами беззакония. Отлученные от Бога и Его Церкви, Иваны, не помнящие родства, снова стали жертвами жестокого социального эксперимента. Не наученные ничему, кроме ненависти, ведомые своими злыми вождями, проклиная и раболепствуя в грехе человекоугодия, стада без пастырей добрых, полагающих жизнь свою за овец, движутся к погибели.
И не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте – призывает Апостол языков Павел, а следом ныне покойный митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский отец Иоанн.
Интернационализм, коллективизм, космополитизм, глобализм, государства без границ – разные варианты одной схемы упрощения личности до размеров "сталинского винтика" в громадной махине Великого Инквизитора, искушающего алчущих и жаждущих Правды хлебами беззакония, выращенными на костях истлевших отцов, дедов и прадедов, обильно политые потом и кровью сынов, внуков и правнуков.
Мучительно трудно освобождение узников собственной совести, связанных круговой порукой вечного возвращения на Дантовы круги. Свобода и ответственность нравственного выбора подменяется железным законом необходимости, или кармы. Зачем исправляться, когда ты приговорен от рождения? Языческие капища прорастают в сердцах мерзостью запустения, стоящей на Святом Месте.
Современные жрицы Изиды блудодействуют в храмах, на улицах и площадях, оскверненных похотью городов. Слезы русских сирот прожигают бритые головы взбунтовавшихся подростков. Чеченский синдром разжигается вакханалией заказных убийств на национальной почве.
Кто автор массового безумия людей? Это – Человек Толпы из одноименного рассказа Эдгара По, жаждущий несытых вожделений, некрофил, жадно пожирающий гниющие мысли на свалке Истории, серийный убийца, маниакально радующийся каждому преступлению.
В реальной дневной жизни – преуспевающий политик или бизнесмен, угодливый и подобострастный с начальством, своенравный и жестокий с зависимыми от него людьми, в ночной изнанке существования – мастер иллюзий, импровизатор кошмаров, любитель жестов.
Рабство египетское в нас, в нашем нежелании отстать от позорного наследства потерянных поколений, построивших дом свой на песке, в тупом ожидании плетки хозяина и животном страхе остаться без чечевичной похлебки гарантированного и беспечного существования.
Беспечность в деле спасения – это отсутствие Страха Божия, который есть Начало Премудрости…
Странник брел по пустыне жизни, изнемогая от жажды правды. Сильный угнетал слабого, богатый бедного, юноша бил старика, правитель потакал беззаконию. И взмолился странник: "Господи, в чем Воля Твоя? Спаси, погибаю от неразумия моего, ибо нет в мире Правды Твоей". Трое суток не спал, не ел странник. И сошел к нему Ангел Господень: "Что печалишься, чадо? Или не помнишь сказанное Вседержителем о блаженстве алчущих? На мир не смотри. Он к концу идет. А ты веруй, несомненно, храни сердце чистым от соблазна, и узришь Правду Небесную, Грядущую на облацех. И увидишь ты Новое Небо и Новую Землю, ибо прежнее миновало. И Времени больше не будет".
Язык притчи бытийно универсален и вездесущ, язык науки искусственно специфичен и целенаправлен. Магия техники – в построении органопроекций человеческого тела, не души, вернее, в подчинении души потребностям падшей природы. Но эта тайна беззакония скрыта от "непосвященных" обольщением научно-технического прогресса и грядущего социального благоденствия. Наука аморальна по своей природе, ее аксиомы шатки, доказательства эфемерны. Это вера наоборот, вера в лукавое будете как боги знающие добро и зло. Архетипы Вавилонской башни, Содома и Гоморры, Атлантиды грозно предупреждают о последствиях такого рода познания. Но слишком сладок и вожделен плод с Древа Познания, нелегко от него отказаться, не зная, что будет взамен. Но как проснуться в Гефсиманском саду во время моления Господа о Чаше, когда просил Он не спать хотя бы час? Вопросы навязчивы и неотступны. Кто разрешит их? Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою Вас. Есть Ответ, но хотим ли мы Его? Страшная догадка поражает воображение своей примитивностью. Нет, мы хотим спрятаться, жить в грязи, в скверне душевной и телесной, но по своей воле мы заражены своеволием, как падучей. Оно накатывает на нас внезапно, приступом, посреди молитвенного экстаза, в Церкви, дома, на улице, за работой, в болезни.
Кто избавит нас от этого тела смерти? Смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав. Аще не умрем, то и не оживем.
Философствовать – значит учиться умирать, говорили древние. Но как научиться любить горнюю мудрость, а не земное суесловие? Увидеть себя наедине с Богом, окруженного тленными предметами земных попечений власти, богатства, славы, прозреть свою душу глазами вечности и ужаснуться ее слепоте и обреченности. А потом по крупицам, до крови, пота и слез, отмывать ее до первообраза покаянно и радостно.