Исправленному верить (сборник)
Шрифт:
В приоткрывшуюся щель дверного проема немедленно протиснулась физиономия, которую любой, знакомый с творчеством великого Тома Гермеса Шелдона, мог бы описать крылатой цитатой из «Прометея Раскованного»: «Сколь зверовиден лик владельца Навсикайи»!
– Второго сюда! Мухой! – приказал Булкин, откидываясь в кресле и буравя олигарха взглядом. Тот, стоит отдать ему должное, ответил на взгляд совершенно без страха.
Через несколько минут дверь вновь раскрылась, впустив троих. Жесткие, похожие на спутанную проволоку волосы и почти черная кожа первых двух однозначно говорили о том, что под защитным куполом они бывали
Под руки громилы вели – а точнее, волокли – абсолютно седого мужчину лет сорока в рваном и кое-где покрытом характерными бурыми пятнами мундире старшего офицера имперских ВВС.
– Товарищ временно исполняющий обязанности военного коменданта! – рявкнул просочившийся следом за троицей дежурный. – По вашему приказанию враг независимой демократической республики…
– Туда! – не дослушав, приказал Булкин, указывая на пустующий стул рядом с Ноем Ричардом Саровским. – Свободны!
Еле слышно прошипела закрывающаяся дверь, и в кабинете воцарилась тишина. Против ожидания Булкина, ни один из врагов даже не подал виду, что знаком с другим. «Выдержка? Понт высших существ? Ничего, и не таким баранам рога отшибали!»
– Ну-с, граждане олигархи, – потерев руки, с преувеличенным энтузиазмом провозгласил он, – приступим к делу! Прежде всего это касается тебя, гражданин… как там тебя… Ной? М-да, наградили же имечком… Но хошь ты ной, хошь вой, а отвечать за преступления перед народом все равно придется!
– Бросьте паясничать, та-ва-рисч, – слабым голосом, в котором тем не менее слышалось невыразимое презрение, выговорил седой. – Довольно и того, что я вынужден вас слушать.
– А ну захлопни пасть, гнида! – взревел комендант, хватаясь за кобуру с «химерой». – И не разевай, покуда не спросят. А то прямо тут мозги на просушку выну!
– Да уж, именно это вам подобные и умеют делать лучше всего, – скривился пленный. – Особенно когда против безоружных, да в силовых наручниках. Только плевать я хотел на все угрозы – ваши и…
– Георгий, не стоит… – поднял было руку Саровский, но седой ожег его таким испепеляющим, переполненным ненавистью взглядом, что Ной Юлий Ричард отвел глаза и закусил губу.
– Ага! Стал-быть, играть в несознанку и уверять, что вы друг друга первый раз видите, не будете? – возликовал Булкин. – И то хлеб!
Он не спеша поднялся, с хрустом потянулся, расправляя плечи, и смачно зевнул. Потом вновь присел, но уже не в кресло, а на край стола, уперев локоть в колено и положив на кулак небритый подбородок.
– Значит, гражданин Росетти, угроз ты моих не боишься, так? – спросил он пленного. – И вообще ты у нас такой, типа, храбрый, что о-го-го! Брехали, на Протее с одной имп-гранатой против лазерной, блин, турели ходил! Так чего же ты, храбрец, со зверушками воевать взялся? Меня вот безоружными попрекал, кто сдачи не даст, а сам-то чем лучше? Они ведь тоже без волын в клетках сидели, когда ты, герой, с планеты ноги делая, их пластидом обкладывал.
– Что за чушь вы несете, Булкин? – скривился тот. – При чем тут звери? Я вам уже неоднократно говорил, что получил приказ: при отступлении взорвать «Зоомир» как стратегически важный объект. Приказ, вы понимаете?! Хотя где вам такое понять…
– Напрасно ты так, гражданин Росетти. Очень даже понимаю. Значит, тебе дали приказ, и не выполнить его ты, такой весь из себя правильный офицер, ну просто не мог. А вот гражданин Сваровский, то есть, блин, Саровский, почему-то смог. Хотя тоже офицер и тоже с приказом. Отчего ж так?
– Вот у него и спросите!
– Спрошу, спрошу, не сомневайся. Но неужто тебе самому не интересно, за что тебе твой же друг и брат в спину из парализатора стрелял и остальным своим боевым товарищам тоже? Из-за какой такой придури ему звериные шкуры вашей – да и своей тоже – дороже стали, а?
– А какая разница, чем руководствовался предатель? – устало прикрыл глаза Росетти. – Одно скажу: очень рад, что кавалер Галактического креста и Протектор Империи генерал Юлий Хеймдаль Михаил Саровский до сего дня не дожил! И давайте закончим, наконец, этот фарс!
– Погоди! Твоя очередь говорить, гражданин Саровский. Вот прям щаз, перед лицом своего, блин, старшего товарища и командира, как на духу, а? Ну облегчи душу? Ему ж все-таки к стенке из-за тебя становиться…
Ной Юлий Ричард некоторое время молчал, сцепив свои замечательные тонкие пальцы в замок. Потом поднял на коменданта глаза и негромко спросил:
– Видели ли вы пятнистого клювокрыла?
Поздно вечером, нацарапав свое имя внизу последнего из нескончаемого вала документов, временно исполняющий обязанности военного коменданта Урании с отвращением отбросил световой стилос.
– Боролись мы с бумажками этими, боролись, – проворчал он, с омерзением косясь на переполненную окурками пепельницу, – и сами, блин, к ним же в плен угодили!
Булкин встал из-за стола и подошел к зеркальной стене кабинета, представляющей собой гигантское окно с удивительной панорамой засыпающего гигаполиса. Отсюда, с высоты в две с лишним сотни этажей, Урания даже со следами недавних боев и более чем на две трети потушенными огнями выглядела так, что захватывало дух. Спутники планеты – оранжевый Тюр, голубоватый Циолковский и опаловый Беллерофонт – во всей красе поднимались в усыпанном звездами небе, кажущемся еще бездоннее под сферой защитного купола.
– Да-а, – выдохнул комендант, машинально прикусывая кончик очередной «Тахо». – А ведь только один город, одна планета… Есть за что помордокваситься, за что красненьким побрызгать. Сколько веков на этих ублюдков горбатились, лишний грошик за счастье считая, сколько жили, как скоты – без врачей, без образования нормального. Да чё там образование – даже угла своего часто не было! А уж что жрали – ни тебе фугу в мундире, ни, блин, вина из одуванчиков… – яростно затянувшись чуть ли не на треть нарксиги сразу, он выпустил долгую струю дыма. – Но теперь – ша, граждане олигархи! Теперь и наши пацаны смогут кататься на «Торресах», «Арженто» и «Гран-Циклонах», учиться в разных там Святых Николаях и Имперских академиях управления, да и в корпорациях ваших бывших – вот в таких кабинетах работать, а не полы мыть да мусор выносить! Уж если даже ваши же собственные, трехступенчатые, это поняли… Дежурный! Дежурный! Да где он там, мать-перемать!