Исправленному верить (сборник)

Перумов Ник

– Хм… – Пламенная речь доктора Матрёшу чуть-чуть напугала. Она не привыкла к такому обилию грохочущих слов. – А как же я? Вы же говорите, что я тоже без этих вот… морганов… А я здесь уже четвёртый годок.

Генн Алексей поднял глаза к витающим под потолком пухлощёким ангелочкам. Поразмыслив с минуту, ответил:

– Включённость в реальную жизнь. Вы сохраняете объективный взгляд на происходящее, не пытаясь подменить не всегда лучезарную действительность подделками. Потому в исчезновении персонала чувствуете некую нетипичность ситуации, возможно угрозу.

Слушая доктора, Матрёна всё сильнее вжимала голову в плечи. Ей казалось, он говорит не о ней. Было приятно

и немножечко стыдно, точно обманула хорошего человека. Когда её спутник закончил, Матрёша долго мялась, потом вдруг жалобно всхлипнула:

– Мне очень страшно, генн Алексей. Очень-очень…

Они подошли к двести двадцатому номеру, где жил Николай Андреевич Скрыбин. Слухи о нём в «райке» ходили самые разные. Злые языки поговаривали, что, стремясь сохранить статус заведения, где проживает старейший гражданин планеты, местная администрация тайно, в обход законов, нет-нет да проводила старику процедуру пролонгации. Матрёша в это не верила. После пролонгации все морщинки разглаживаются, все суставчики как новенькие. Ей ли не помнить. Генн Николай на юношу похож не был – с желтовато-серой всклокоченной бородой, высохший, точно сухофрукт. Да и вставать без самодвижущегося костюма давным-давно не мог. Он вечно полулежал в одной и той же позе, опершись спиной о подушки, и что-то быстро-быстро надиктовывал на архиватор. По лежащему на тощих коленях планшету бежали какие-то символы, буквы, формулы. И ни словечка не понять. На притулившийся у кровати столик грудой были навалены многочисленные носители информации. Дежурная Матрёша быстренько справлялась с порученными ей делами и уходила, стараясь не вступать со стариком ни в какие беседы. Куда ей!

Часто в номере генна Николая заставала она и доктора. Иногда между мужчинами располагалась старинная, выцветшая до белёсых пятен доска в клеточку. Они смотрели на стоящие на ней фигурки, чёрные и белые, и, судя по всему, были очень тем увлечены. Стариковские чудачества! У кого их здесь нет. Иногда приятели просто о чём-то разговаривали. В глубине души Матрёша им немного завидовала. С генной Ольгой беседовать становилось с каждым днём всё труднее.

– Это всё, – без всяких вступлений сообщил генн Алексей, пропуская Матрёну в полумрак комнатушки. – Все, на кого я возлагал надежды, считают, что время терпит до завтра. У них бал-с!

Сделав комичный жест, доктор застыл с разведёнными в стороны руками.

– Торжество в честь юбилея Альбины Григорьевны? – ничего не уточняя, спросил лежащий на кровати старик.

Лицо с впалыми щеками словно плавало в круглой лужице направленного на него света. Скрыбин недолюбливал яркое освещение. Как обычно, на коленях у него покоился планшет с записями.

– Откуда вы знаете? – Генн Алексей вяло улыбнулся.

– Слишком много шума было в последние дни с подготовкой. Не отказываться же. Для большинства живых существ выбор очевиден: сначала я схвачу лежащее перед носом лакомство, потом разберусь с подозрительным шорохом за спиной.

– А вы циник! – Доктор рассмеялся.

– Нет, я прагматик. Тем приятнее столкнуться с исключением. Добро пожаловать на огонёк, милая Матрёна Семёновна.

Матрёша бочком подобралась к стоящему у столика креслу. Села, как привыкла, на самый краешек, тщательно расправила на коленях подол.

– Здравствуйте, ге… – Тут же вспомнила о предупреждении доктора, зарделась. Отчества старейшего жителя планеты она не помнила.

Старик цепко глянул на неё:

– Можете называть меня просто Николай.

Покраснев ещё сильнее, Матрёна кивнула.

– Итак? – Доктор вопросительно уставился на Скрыбина.

– Что вы хотите от меня услышать? – огрызнулся тот желчно. – Готовый рецепт? Я не волшебник, Алексей Дмитриевич. Мне необходимы хоть какие-нибудь факты. В этом я полностью полагаюсь на вас и на нашу добрую Матрёну Семёновну. Более того, мне хотелось бы выслушать ваши версии. Какие имеются предположения?

В комнате повисла напряжённая тишина.

– Война? – спустя какое-то время выдал доктор. Извиняющиеся нотки в его голосе не оставляли сомнения – в свою гипотезу он и сам не очень-то верил.

– По-вашему, за пределами «райка» все умерли? – Скрыбин иронично наморщил нос. – Не забывайте, доктор, «раёк» не витает в эфире, это часть земного мира. Он лишь заключён в пространственную капсулу. Парк, окружающий наш чудесный пансионат, метров десять, не больше, остальное – уходящий в многомерную бесконечность лес. Фикция!

– Хороша фикция, – пробурчал генн Алексей, – попади в эту фикцию, и будешь блуждать там до скончания дней.

– Или до тех пор, пока кто-то в техническом центре не отключит капсулу. Но я не о том. Я лишь говорю, что мы отделены от внешнего мира каким-то десятком метров. Любое оружие, применённое за периметром, прикончило бы и нас. Я имею в виду оружие массового уничтожения, но не из пистолета же там всех перестреляли!

– Резонно.

– Скажу ещё. Имеются факты, которые как-то ложатся в общую картину. Первое: поэтапное сокращение числа смотрящих в последние годы. Недаром были введены дежурства «райковцев», жаль, кроме Матрёны Семёновны, да ещё двоих-троих человек, надолго их не хватило. Следовательно, опасность надвигалась постепенно. Одни уходили от неё раньше, другие ждали своей очереди. Факт второй – новенькие.

Генн Алексей пожевал пересохшие губы.

– Позвольте, какие новенькие? Уже несколько лет…

– То-то и оно! – Николай Андреевич торжествующе глянул на слушателей. – Уже несколько лет мы не получаем даже отрывочных сведений извне. Раньше, помню, когда в «райке» появлялись новые постояльцы, мы, как коршуны, накидывались на них, чтобы узнать хоть какие-то новости. Новеньких не стало – мы лишились этой возможности. Вывод: что-то от нас скрывали намеренно. Вероятно, боялись паники. Загнанная в угол мышь может оказаться опаснее льва. Там, за периметром, вообще многого боятся. Вида старости и неизбежности смерти, например. В противном случае мы с вами не оказались бы здесь.

В голосе Николая Андреевича Матрёша уловила горечь, но причины её не поняла.

– Так напугались нас, что разбежались, кто куда?! Скажете тоже! – Доктор принялся хохотать. Смех его был злой и неискренний.

Николай Андреевич сделал вид, что не заметил докторского взрыва.

– Они опасались паники, потому держали нас в счастливом неведении. Остаётся лишь предполагать, что за беда свалилась на их… на наш мир.

– Но куда тогда селят новеньких? – вмешалась Матрёша.

– Возможно, для них создаются отдельные «райки», – после короткой паузы ответил Скрыбин. – С какой-нибудь более мощной программой воздействия. – Он помрачнел. Казалось, он силился отогнать какую-то мучившую его мысль. – Итак, подведём итоги. На протяжении нескольких лет нас лишают информации извне; число персонала сокращается. В один прекрасный момент исчезают все, оставив беспомощных стариков в замкнутом пространстве, без средств связи с внешним миром и возможности выбраться. Пометка – запасы еды и жизненно важного препарата цитопластазина ничтожны, я правильно понял вас, Алексей Дмитриевич?