Исправленному верить (сборник)
Шрифт:
Ледер сдержанно кивнул.
– Мы, разумеется, не раз обсудили со Шварцем обстоятельства, столь трагически обострившие его душевное состояние. Их, пожалуй, действительно можно в полной мере назвать роковыми. Тайны, впрочем, из них он особенной не делал… говорил неохотно, и видно было, что воспоминания доставляют ему определенные муки, но от рассказа не увиливал, в полной мере осознавая необходимость поскорее освободиться от мрачных призраков прошлого. «Призраки» тут, пожалуй что, звучит некоторым каламбуром. – Ледер усмехнулся. – Поскольку именно призраку в истории отводилась заметная роль. Коротко говоря, дело обстояло так. Шварц и в самом деле всегда имел нездоровый интерес к азартной игре, никогда, однако, не позволяя себе даже в руки брать карт. По его собственным словам, во главу
– Чей призрак? – перебил муж хозяйки. – Сен-Жермена?
– Нет, не персонально его, а некоей старухи, которой сей знаменитый чародей полстолетия назад самолично передал означенный секрет.
– Какой же старухи? – удивленно переспросила хозяйка.
– То ли покойной родственницы приятеля, рассказавшего пресловутый анекдот, то ли какой-то другой особы – на этот счет Шварц был несколько туманен… Одним словом, он имел видение, в котором ему чрезвычайно определенно сообщили три карты, которые непременно должны принести капитальный выигрыш. На следующее утро после мистического посещения Шварц, как говорил он сам, впал словно в сон наяву. Ни на минуту даже не ворохнулось в нем сомнения, что ночная посетительница сказала правду. Три карты целиком заняли его воображение. Тройка, семерка и туз виделись ему теперь повсюду, и желал он только одного: без промедления оказаться за зеленым столом, чтобы воспользоваться магической комбинацией. Случай не замедлил представиться.
Ледер драматически замолчал. Слушатели затаили дыхание.
– Катастрофа была тем более ошеломительной, что судьба, как назло, решила сыграть с нашим героем жестокую шутку. Шварц играл три дня. В первый день он сразу поставил небывало крупную сумму – все деньги, которые смог к тому дню собрать, что-то около пятидесяти тысяч.
Супруг Ольги Андреевны крякнул:
– Лих ваш инженер. Видать, и впрямь крепко поверил в покойницыны пророчества. Что ж, в руку оказался сон?
– Представьте, в руку! – ответил Ледер, вызвав за столом восхищенный шепот. – Выпала тройка, как и было предсказано призраком. Шварц получил деньги и тотчас ушел, не произнеся более ни единого слова – слишком одолевали его в тот момент чувства. Вернувшись на следующий день, он поставил уже удвоившуюся со вчера сумму на семерку.
Ледер опять театрально замолк. Все взгляды были прикованы к нему.
– Семерка выиграла, – торжественно объявил рассказчик.
Дамы заахали. Мужчины усмехнулись – кто иронически, кто недоверчиво.
– Всякие бывают совпадения, – сказал один. – Ну уж третий-то раз точно вышел пшик.
Ледер лукаво прищурился:
– На третий вечер Шварц, как было заказано призраком, ставил на туза. Вокруг стола, за которым шла игра, столпились все присутствующие – все оставили свои занятья, чтобы наблюдать, как Шварц понтирует. Карты ложились на стол в полной тишине.
Тишина воцарилась и в зале. Гости с нетерпением ожидали развязки таинственной истории.
– Направо легла дама, – сказал Ледер. – Налево туз.
– Не может быть! – громко воскликнул Ольги-Андревнин племянник.
Все разразились возгласами, заговорили разом, задвигались. Ледер, однако, многозначительно поднял палец, показывая, что конец рассказу еще не наступил.
– Да не томите же, Михаил Францевич. Что вы, право, растягиваете! – жалобно простонала хозяйка.
Ледер смиренно склонил голову и приступил к завершающей части своего повествования.
– Шварц торжествующе улыбнулся и открыл свою карту, в мыслях уже празднуя победу. «Ваша дама бита», – объявил ему банкомет.
– Как дама?! Откуда ж?
– Нет ничего более жестокого на свете, чем случай, – философски заметил Ледер. – Та же удивительная случайность, которая позволила Шварцу принять свое горячечное видение за откровение свыше и угадать три карты кряду, та же самая случайность заставила его ошибиться. Волнение его перед игрой достигло такой величины, что он обдёрнулся [12] . Вместо желаемого туза вытащена им была из колоды дама.
12
«Обдёрнулся» – в «фараоне» игрок назначает карту, выбирая ее перед началом тальи из своей колоды и кладя на стол рубашкой кверху. Банкомет мечет из своей колоды, не видя назначенной карты. «Обдёрнулся», т. е. по ошибке вытащил не ту карту, на которую собирался ставить.
Слушатели взволнованно загудели. Ледер подождал, пока возбуждение чуть-чуть уляжется, и закончил:
– Такого поворота расстроенное сознание молодого инженера вынести уже не смогло. Мысли его окончательно помутились. Ему показалось, что вместо пиковой дамы, проделавшей с ним столь досадную чехарду, с карты ухмыляется проклятая старуха, нарочно устроившая всю эту каверзу, чтобы посмеяться над ним. Его захлестнуло отчаяние и страх, в котором он с каждой секундой тонул все глубже и глубже. На следующий день его доставили в Обуховскую – в совершенно, как я уже говорил, трагическом состоянии.
– Да зачем же старуха такое устроила? – недоумевающе спросил Ольги-Андревнин племянник.
– Вот уж, право, не приложу ума, – сардонически покривил губы Ледер. – Может статься, призраки скучают на том свете и только и ждут возможности поразвлечься за счет живущих.
Племянник неуверенно засмеялся.
– А все же до чего невероятное приключение! – заметила Ольга Андреевна. – Ведь карты были названы верные. Если бы юноша не ошибся…
– Голубушка моя! – Ледер протестующе взмахнул руками. – Помилуйте! Чрезвычайно опасно полагаться на таинственные секреты и потусторонние подсказки. Простите закоренелого скептика, но я вам прямо скажу: все эти мистические видения – не более чем игры воображения. А в любой игре азарт до добра не доводит – недостаточно вам моего в том ручательства, так возьмите вот хоть Шварцеву историю.
– Но ведь есть все же место и чудесам, – заупрямилась Ольга Андреевна. – Не все же тайны подвластны человеческому осмыслению.
– Нету, нету неподвластного, – хитро усмехнулся Ледер. – Доберется со временем наука до любых чудес. Человеку самому надобно своей судьбой распоряжаться, а не под дудку фантомов плясать…
– А что же теперь Шварц? – полюбопытствовала юная дама с очаровательно вздернутым носиком и россыпью не желавших поддаваться отбеливанию премилых веснушек.
– Ах да! – спохватился Ледер. – Главное-то я и забыл упомянуть. Шварц исцелился полностью. Вчера только выписали его.
– А пожалуй, к картам-то у него вкус отшибло? – ухмыльнулся хозяйкин муж.
– Начисто, – подтвердил Ледер. – Даже разговор об этом предмете вызывает у него неприязнь.
2. Наполеоновские планы
«Свободен», – было первой мыслью Германна (такова на самом деле была фамилия загадочного героя Ледеровой истории, в целях сохранения секретности обозначенного доктором как «Шварц»), когда двери Обуховской больницы закрылись за его спиной. Он зашагал по Фонтанке по направлению к Сенной – сначала медленно, затем все быстрее. На его лице было спокойствие, под глазами лежали легкие тени. Он не оглядывался по сторонам и не щурился на солнце, как можно было бы ожидать от человека, впервые за долгое время оказавшегося на городских улицах, – напротив, шел устремленно и размеренно, будто следуя ежедневному маршруту. Казалось, он отлично знает, куда направляется, а между тем, говоря откровенно, идти ему было решительно некуда.