Исправленному верить
Шрифт:
Снизу раздался взрыв хохота и звук бьющейся посуды, который на мгновение заглушил звучание музыки. Тутошний гусляр, очевидно, возмутился, потому что вопли стали гораздо громче… женский визг подсказал, что Леони немного огорчилась подобному отношению к своему заведению. Вскоре праздник медленно перекочевал на улицу, слегка задержался под окнами моей клетушки, после чего был разогнан портовыми стражниками, наши девчонки-подавальщицы разбрелись со своими клиентами, одна только временная посудомойка огорчалась своему неожиданному одиночеству… наступила долгожданная тишина. Одним словом, моя обычная среда…
Глава 12
Глава 12
Я
Вот интересно, отчего это полагают, будто работа в городской администрации – чистая синекура? У меня к вечеру уже была целая кипа исписанных только мне понятными каракулями листов. Многие люди начинали шарахаться от меня в стороны, заслышав сосредоточенное бормотание:
– Так… в этом кабинете я ещё не была… или была? Крестиками их обозначать пока, что ли?
По всему выходило, что далеко не все рады были видеть меня в качестве своей коллеги. Точнее говоря, не был рад никто. Впрочем, я не слишком переживала по этому поводу. Думаю, что после того, как сами же чиновники поймут разницу «до» и «после», они переменят своё ко мне отношение и перестанут выпучивать глаза всякий раз, как только я к ним обращусь.
А вообще – задача минимум была успешно выполнена – я устроила своё рабочее место на новом месте работы, сделала задел на завтра, то есть сегодня, а самое главное – немного больше узнала об этом мире. Разбудил меня солнечный луч, прокравшийся сквозь маленькое круглое оконце моей каморки. Я поднялась, с трудом оторвав тяжёлую голову от подушки, поплелась в умывальню, торопливо надела на себя вчерашнее платье, предварительно осмотрев его на наличие пятен, после чего спустилась вниз для завтрака.
День сурка, ей-Богу! Похмельные девицы, которых частенько угощали клиенты, вполголоса цапались между собой, та, что с синяком, была трезвой и оттого злой, драила полы, а я просочилась мимо них и уселась за барную стойку.
– Доброго утра, дамы! – криво поздоровалась я, заслужив неприязненный взгляд от подавальщиц, одна только Леони просияла улыбкой при моём появлении.
– Пошумели мы вчера немного? – задала риторический вопрос хозяйка харчевни, на что я просто пожала плечами.
– Я по поводу оплаты за стол и кров… не могу сказать, когда я получу оплату за свою работу в управе, да и каков будет её размер, однако… - начала я, видя, как та подсчитывает длинный столбец цифр.
– Ты это брось! – ахнула Леони. – Да если уж на то пошло, то это мне не расплатиться с тобой за рецепт этого майонского соуса из оливкового масла и яиц. Повар оценил, да
Ещё бы я была! На то и расчёт был, ей-Богу! Я сгребла приятно звякнувший кошелёк, засунула его в карман юбки и похлопала его по бедру. Если судить по тяжести, то там, возможно, даже серебро!
– А это правда, что майонский соус был произведён по приказу главного жреца храма Всемилостивого? Ваша семья когда-то давно прибыла из Франкии и хранила рецепт много лет. – вмешалась одна подавальщица, с тоской глядевшая в окно таверны. – Я слыхала, как вы рассказывали вчера. Здорово это, должно быть… а я из родичей помню только отца, он гончаром был в Марлисе, а мать моя – белошвейкой трудилась. А потом помёрли они, дядька мой за старшего в семье остался… стал жить в нашем доме со своей семьёй, потом подросла я и он выгнал меня из дома, решил, что я уже взрослая и соседи коситься не станут. А мне идти-то особо некуда было, спасибо, добрые люди подсказали, что в Сен-Симоне работу найти проще, и я вот… подалась сюда.
– Надо же… а я и вовсе родителей своих почти не помню, - протянула Леони и хмыкнула, - малая я тогда ещё была. В те года потливая горячка унесла множества жизней, храмы были полны народу, все молились, пытаясь спасти свои жизни, да вот не у всех это вышло. Говорили, что болезнь в трюмах своих кораблей привезли купцы с далёкого Востока. Мать умерла почти сразу, потом отец, остались мы с братом. Жили себе потихоньку, работали на земле, как могли, конечно, болезнь отступила также быстро, как и пришла, забрав свою дань. Хозяйство было у нас не слишком большое, но крепкое, сосед всегда нам завидовал, Всемилостивый ему судья… написал донос на брата, мол, он в храм не ходит, а если и ходит, то плюётся и фиги в руках держит. Вроде как винит Всемилостивого за смерть родителей. Вот и сбежали мы, куда глаза глядят, в город попали, подкупив стражу. Брат решил пойти служить на флот Его Величества Луи, папеньки нашей королевы, сами знаете, брали всех без разбору. И больше я о нём ничего не слышала.
– В данный момент никого из своей родни у меня тоже не осталось, во всяком случае из тех, кого бы я знала. – криво улыбнулась я, затем, постаравшись сгладить неловкость ситуации, добавила: – Что же до соуса, то так оно и есть. История гласит, что господин Ришелье, главный жрец в столичном храме Франкии, захотел попробовать что-то необычное, вот повар и взял то, что заметил на столе, быстро смешал и получился густой соус, который полюбился всем.
Я брела по дороге, думая о том, что могут меняться миры и вселенные, но люди остаются теми же. Они так же безжалостны к своим близким, способны на то, чтобы выгнать девчонку из собственного дома или забрать клочок земли у сирот…
Сегодня мой визит в управу не вызвал такого ажиотажа, как вчера, из чего я сделала вывод, что совсем скоро, и на меня не будет направлено такое повышенное внимание, как сейчас. Вытащила свои записи и подумала, что самое важное в любой работе – это системный подход и аккуратность. То есть, на разлинованный листах у меня были указаны кабинеты, имя клерка и название сектора ответственности. Одним словом, я могу написать таблички и посетителям больше не придётся тыкаться по кабинетам и разыскивать нужный конкретно ему. А свою работу я вижу в качестве справочного бюро. Прощай, анархия, да здравствует порядок!