Исправленному верить
Шрифт:
– Так случилось, что поместье господина Гийома теперь принадлежит мне… и у меня сейчас нет настроения выслушивать ваши очередные байки. Поэтому, рекомендую тебе, дед, подумать, прежде чем врать на каждом шагу. Расскажите, как так случилось, что вы тут живёте и на каком основании?
Дед выпучил глаза, яростно пошевелил губами, готовясь высказать очередное недовольство, потом сник и покачал головой:
– Так-то оно так… хозяйское дело, чего там…
Из его невнятного бурчания я смогла понять, что сам божий одуван местный, родился в маленькой деревушке Каберни, которая являлась частью владений семьи господ Гийом, сам он последние полвека трудится в этом доме в качестве садовника. Надо понимать, что после смерти последнего владельца, дедуля трудился
– …ну вот, стало быть, и женился тогда хозяин на Анриетте, маменьке ихней, - далее был кивок в сторону замерших подростков, - вдовая она была тогда, из неблагородных, с детями малыми, но очень хорошая, душевная женщина, любили её у нас все, это вам кто хошь скажет! Тихая была да спокойная, господину слова поперёк никогда не сказала, всё молчком да тишком. А потом глядь – а хозяйство-то на ней и держится! И за домом всегда догляд был, и за детьми, и с крестьянами общаться могла, не кичилася…
Дед шумно высморкался, вытер повлажневшие глаза и продолжил:
– Только недолго счастье их продлилося. Хозяин, хоть и был уже в годах, но смог ребёночка сделать, на сносях супруга была, в нужный час роды настали, только… не всё прошло гладко… не разродилася она, сердешная, Всемилостивый, помоги!
Далее все присутствующие осенили себя знаком Всемилостивого и послушно прочитали краткую молитву Марии Гваделупской. Я молчала, потому что стала что-то понимать о том, как дети оказались в столь незавидном положении, и не торопила печального дедка.
– Схоронили её, стало быть и ребёночка тоже. Он пуповиной был обвязанный, вот и не вышло у неё родить-то. Только потом пошло всё наперекосяк… господин не на шутку закручинился тогда… всё в город ездил, что делал там – не скажу, только возвращался всё больше в обнимку с портером али сангрией. Деньги он тратил, и немалые, а где взять их? То-то же! Прислуги совсем не стало дома, но мы не роптали – я ж не только в саду работать могу, я и по дому, вон кухарить наловчился, что твой повар. Починить крыльцо или одёжу заштопать, всё могу. Да и детки подросли уж к тому времени, первые мои помощники. Господин жил своей жизнью, возвращался сюда, как потратится, потом снова уезжал. Так и помер, упившись и свалившись с лошади на дороге. Похоронили, честь по чести да продолжили жить с детьми одни. Но пришло время платить налоги, тут-то и зашевелились чиновники из управы городской. Забрали они поместье себе, значит. Мне-то они сразу предложили убираться на все четыре стороны, а с детьми заминка вышла – сирые они, дети-то господские. И выгнать их взашей – никак. Потому и пробовали они продать поместье, только мало кто согласился бы на то, что в твоём доме проживали чужие дети. И в прислуги не определишь, и выдворить не выйдет. Можно отселить, конечно, но только создав условия приличные. А на это тоже тратиться придётся.
Однако, решили мы и вовсе отвадить покупателей от греха подальше, ну, тех, которых городская управа исправно нам посылала. Я-то вот чего подумал, а ежели кто купит поместье, а потом… ну, сами понимаете… много ли мы с ними навоюем? Пошли бы в расход, как пить дать, пошли. Впрочем, вы сами всё видели.
Мы с Леони синхронно улыбнулись. Это они недурно выдумали – что-то мне подсказывало, что, если и решился бы кто-то приобрести поместье с торгов, то у детей не так уж и много шансов было дожить до своего совершеннолетия. Как говорил отец народов: «Нет человека – нет проблемы!». И тогда-то и появилось в поместье господ Гийом «маленькое, но жутко симпатичное привидение». Потенциальные покупатели сбегали, поджав хвосты, и отказывались от этого сомнительного приобретения, не называя истинной причины. Потому как объявить о разгуле сверхъестественных стихий – всё равно что признаться в вере в старых богов. А это верный костёр! Так и жили они, никого не трогая. И тут я со своей кастрюлей и половником… что же до чиновников управы – все претензии к ним отложим на неопределённое время.
Однако, ситуация… Ну вот, будем считать, что первое знакомство прошло неплохо, теперь можно и подумать о насущных проблемах.
– Дед Гаспар! Я думаю, что мы можем поговорить завтра о том, как жить дальше, а сейчас мы хотели бы умыться, перекусить и просто уснуть. Конечно, если это возможно.
На эти мои слова дедок оживился, подскочил со стула и стал жарко уверять в том, что две комнатки он выделит прямо сейчас. И не комнаты это, а президентские номера в отеле «Парус» в Дубай! Всем бы такие комнаты, он как знал, третьего дня выбросил оттуда часть старой мебели и даже заколотил маленькими досочками стёкла, которые были выбиты ветрами в прошлый сезон штормов. Так что мы не абы где спать будем, а на хозяйской половине дома. Только вот пыльновато там немного и занавесок на окнах нет… за что мне подобные привилегии – понятно, на то я и хозяйка. Но вот, отчего мои сопровождающие должны были претерпевать подобное издевательства, пока не совсем ясно.
Я устало кивнула, соглашаясь на все предложения деда, решив, что проблемы нужно решать по мере их поступления. А все ненужные нюансы можно оставить на потом:
– Ну, показывай, где там наши хоромы! – я слабо улыбнулась и заверила, что готова следовать туда, куда он скажет.
Дед охотно подорвался, прихватив по дороге один из фонарей, и повёл нас какими-то широкими коридорами.
– Так вы взаправду нас оставите в доме? И меня тоже, и детей? – дед оборачивался, смотрел в глаза и путался под ногами, будучи не готов поверить в то, что кто-то, находясь в здравом уме, собирался согласиться с проживанием в своём доме подобных «юмористов».
Дедок казался поражённым в самое сердце моим благородством и всё время порывался меня поблагодарить, мать-благодетельницу, значит… я вяло отнекивалась, поднимаясь за ним по лестнице.
– Просю! – торжественно сообщил дедок и распахнул перед нами двери одной из комнат. – Сейчас я попрошу Демиэна, чтобы он принёс немного дров для камина. Давненько здесь никого не было, конечно…
Я только махнула рукой, когда дед стал извиняться за то, что комнаты на хозяйской части дома находятся в столь непотребном виде. Да уж… закрыть и забыть – это так по-нашему! Я невольно улыбнулась, почувствовав минутку ностальгии. Дед Гаспар оставил нам одинокую свечу, а сам быстро испарился, мотивировав это тем, что ему ещё дядьку Симона на ночь устраивать нужно. Комната оказалась довольно просторной, я несколькими мягкими изящными креслицами и небольшими диванчиками, некогда обшитыми тканью с кочанообразными золотыми цветами на голубом фоне.
– О! Сегодня ночью у нас будет в качестве спальни малая комната для рукоделия! – порадовалась Леони и помахала мокрой тряпкой по пыльной обивке одного из кресел.
– Во всяком случае, мы не будем ночевать на улице, и то ладно, - более философски высказалась Сиона и с ужасающим скрежетом стала сдвигать кресла для того, чтобы устроить себе ложе.
Что же, на мой взгляд, довольно разумная позиция. В любом случае, завтра у нас будет возможность для того, чтобы осмотреть как следует дом и сад. А сейчас самое главное – лечь спать и отдохнуть в оставшуюся часть ночи.
Глава 22
Глава 22
– Так вот, боюсь, что случилось некое недоразумение, благодаря которому и произошла наша встреча, - продолжал Посланник, словно, не замечая дискомфорта своего собеседника, - я разыскивал совершенно другого человека – некую даму, которая после смерти своего супруга решила покинуть свой дом и уехать в другой город. Полагаю, что госпожа Тейна оказалась не дурой и прекрасно сознавала, что для пасынка в качестве вдовы она не совсем… удобна, я бы так сказал… И вот, безутешный пасынок обратился ко мне с просьбой разыскать её и убедить следовать моим указаниям.