Исправленному верить
Шрифт:
Я улыбнулась, подбадривая садовника. Нездоровая у него какая-то маета. Он что, пытается признаться в том, что производил здесь оливковое масло товарными партиями? Или ещё чего похуже? Дед вздохнул, снял шляпу и окончательно смутился.
– Это… чиновники тогда сказали ещё… что ребят выбросить на улицу нельзя, нету закона такого, только ведь кормить нас тоже никто не обязан. Потому как хозяин поместья умер, а государство в моих услугах боле не нуждается, вишь как.
Последнее он произносил почти шёпотом и осторожно косился в мою сторону.
– Но вы придумали, как вам выжить, не правда
Он согласно кивнул и решился:
– Так и было! Сами видите – апельсиновых деревьев у нас до страсти. Ну, я и подумал, они же никому не нужные, апельсины эти. Нет, кое-что мы снимали и себе забирали, только всё едино, много оставалось. Вот и решили, что их можно продать… мы аккуратно так, сторожко… купцы бывает, забредают в наши края. Тут до города не близко, до рынка не добраться… вот и продавали фрукты-то.
Далее он сказал, что они купили на вырученные деньги несколько кур, два поросёнка и предмет их тайной гордости – самую настоящую корову! И в доказательство своих слов повёл меня какими-то потайными тропками в глубину сада. Оказалось, что за здоровыми вечнозелёными растениями, смахивающими на гигантские лопухи, притаился маленький садик с несколькими грядками. Дети копошились на грядках, осторожно поливая их под корень и рыхля землю. При нашем появлении они выпрямились и уставились на меня, очевидно, не зная, что от меня ждать.
– Просю! Пряности и овощи. – продемонстрировал дед Гаспар свои владения. – Всё своё, понемногу, но выращиваем. Нам хватало. Теперь, конечно, как сами решите.
Амели посмотрела на брата, а тот принял максимально независимый вид.
Я прикрыла глаза, размышляя о том, что эти… чиновники, Господи, прости… они же не просто знали о том, что детей нельзя выселить из дома, они понимали, что им придётся несладко, но пальцем о палец не ударили для того, чтобы помочь им хоть чем-то.
– Ну, ребята, показывайте, чем вы здесь занимаетесь? Гаспар сказал, что вы даже корову купили! – сказала я преувеличенно бодрым голосом.
Амели выдохнула, просияла облегчённой улыбкой и тут же подтвердила, что так и есть, корова у них есть, только молока пока нет, к сожалению. Они приспособили для неё и для поросят вольер, где раньше, при жизни их матери, были павлины, и повлекла меня смотреть на эту Бурёнку. Я обернулась и заметила взгляд Демиэна. Он смотрел мне вслед с сомнением и подозрением, не в силах поверить в то, что я не сержусь на их самоуправство.
Девочка с восторгом рассказывала про то, как им повезло купить целую корову, как она болела сначала, была очень маленькая и худая, травку совсем не ела, только мычала. Но бродячие купцы сказали, что она обязательно поправится, нужно только верить и исправно молиться святому Варфоломею-заступнику. И они так и делали. А ещё крестьяне из ближайшей деревушки им посоветовали покупать у них молоко и выпаивать телёнка молоком. Мол, это помогает наряду с молитвами.
– Крестьяне просили за молоко столик из наборного камня отдать, который у нас на первом этаже стоял, только дедушка заругался тогда сильно на крестьян, мол, нету его давно уж, сменял на мыло да одежду новую для меня и Демиэна… но это неправда, столик тот мы на чердаке спрятали. –
Я стояла рядом с девочкой и не знала, что мне сказать. Ничего, кроме жгучего стыда, я не испытывала. Быть может, это и считается нормой, когда детей бросают на произвол судьбы или выкидывают из собственного дома, как Сиону, но я не понимала этого… и никогда не пойму…
Однако, я не хотела обижать девочку и послушно протянула руку к корове. Та покосилась на меня с сомнением, мол, это ещё кто тут незарегистрированный руки свои тянет? У животного были здоровенные кривые рога, причём, один из них был наполовину сломан, впечатляющие копыта и немалая комплекция. Вообще, если быть откровенной, то Лапочка больше походила на Чудовище, Людоедку или, к примеру, на К-700 «Кировец».
Я хотела аккуратно выяснить причину, по которой животное потеряло часть своего рога, когда Амели заметила мой интерес и, похлопав Лапочку напоследок, пояснила, что животное во время своей юности крайне нервно относилось к оковам и верёвкам, которые стесняли её свободу. Однако, противный дед Гаспар думал иначе и привязывал Лапочку за рога к стене сарая для павлинов. Несправедливо, не так ли? Вот и она сочла также. Именно поэтому в стене мы сейчас можем наблюдать новые доски и новую же, более крепкую, нежели простая пеньковая верёвка, лодочную цепь на Лапочке.
Когда мы с Амели вернулись в дом, то дед Гаспар, расхаживающий с деловым видом в холле, признался, что уборка сейчас в разгаре, пару комнат уже отчистили и вынесли ненужные вещи.
– Глядишь, такими темпами мебелей-то вовсе не станет! – добавил он, поджав губы, прошагал в сторону кухни и с трагическим лицом показал на старый рассохшийся диван с дырами в обивке, который валялся на кухонном дворе. – Вон, сами гляньте, да этому канапу… его маменька ещё господина Гийома заказала в самой столице. Да ему же сносу нет. Хотя, конечно, на то она и господская воля… - с горечью добавил дед.
– Ну… даже не знаю… - я с сомнением покосилась на садовника, который душой радел даже за такой откровенный хлам. – А мы вот что сделаем: деревянные части мы используем как дрова для каминов во время дождей, а шерсть из драной обивки пойдёт в качестве наполнителя для сидений в столовой.
Дед Гаспар тут же приободрился, хлопнул себя по ляжкам и признался, что ничего другого от меня, такой рачительной хозяйки, он и не ожидал. И решил вернуться к месту уборки, дабы моя нерадивая прислуга снова не учудила чего-то этакого.