Исправленному верить
Шрифт:
Матушка Карлотта бросила ликующий взгляд на прихожан, мол, вы зря на её девочек наговаривали, обвиняя во всяческом бесстыдстве, они-то поприличнее будут любой благородной дамы, ведь ни одна из них не вышла бы замуж после столь непродолжительного траура, как эта, прости Господи.
Кюре Ксавье, услышав про поместье Гийом, как-то притих и даже стал меньше ростом – очень уж ему не хотелось вспоминать те события, которые предшествовали его знакомству с хозяйкой усадьбы, а её корова и вовсе, снилась ему после этого не меньше месяца. Однако, он ещё может разрулить эту ситуацию, поэтому он откашлялся и благостно сложил руки в попытке снизить накал страстей верующих:
–
– А мы почём знаем это? – раздалось с задних рядов недовольное восклицание. – Тут правильно было сказано, оскорбили уважаемых людей ни за что, ни про что. Так что извольте полюбопытствовать у главы семьи, так мол и так, не против ли он того, что его мачеха замуж выскочила столь скоропалительно за чиновника городского?
На это возразить было нечего, поэтому уважаемый кюре промямлил что-то вроде того, что он всенепременнейше напишет и сообщит, мол, общественность интересуется… но как-нибудь потом, не сей же час.
На это заявление местная держательница мясной лавки только хмыкнула с сомнением и достала из недр своего ридикюля чернильницу-непроливайку, стилос для письма и бумагу, после чего почтительно протянула замершему кюре. Ему ничего не оставалось, как начертать пару строк, где он в максимально куртуазных манерах интересовался, в курсе ли господин Вален о том, как поживает его дорогая мачеха.
– Вот и славно, дорогой кюре, - обрадовался приличный господин, - я непременно отправлю письмо с ближайшим дилижансом, который идёт в сторону Дижона. Незачем вас самому утруждать себя, божьему-то человеку. А всё же хорошо вы придумали, призвать к ответу бесстыдницу.
Сам уважаемый кюре не очень был уверен в том, что это ему пришла в голову столь странная идея, но тут прихожане запели гимн, он отвлёкся на дела насущные и думать забыл о каком-то там письме.
Между тем, молодой господин Вален Луи пребывал в самом отвратительном настроении из его коллекции отвратительных настроений. Ему казалось, что против него все сговорились – после смерти отца прошло не так много времени, но всё пошло кувырком. Проклятый управляющий его поместьем мало того, что не собирался обеспечивать все запросы нового хозяина, но то и дело пытался тянуть средства на поместье. То на текущий ремонт усадьбы, то на обновление виноградников или для оплаты работникам. И это возмущало господина Луи просто до невероятности, ведь он так мечтал о том дне, когда станет полноправным хозяином этих земель и перестанет жить на те жалкие крохи, которые выделял отец по скупости своей. И вот, казалось, его мечтам было суждено сбыться – после смерти родителя он в кои-то веки почувствовал себя богачом, опустошая его счёт. Но, всему хорошему на этом свете приходит конец, и деньгам тоже. Поэтому Луи и не заметил даже, что сумма его долговых расписок стала равной стоимости всего его имущества. И кредиторы стали терять терпение.
Господин Луи вновь выругался и нервно заходил по комнате. Хорошо ещё, что тот наёмник вовремя обнаружил сбежавшую мачеху и выдал замуж за больного старика.
Какое счастье, что этот старикан вовремя отправился к Всемилостивейшему, не пришлось ему помогать… теперь, после того, как сам Луи вступит в права наследования вместо своей мачехи, то он сможет погасить все свои долги, отдав этим шакалам-кредиторам эту собственность. Глядишь, и останется пару монет золотом.
– Вы послали за госпожой?! – нервно спросил Луи у стоящего возле дверей охранника.
Тот только равнодушно пожал плечами и остался на месте, всё также неодобрительно посматривая на возбуждённого молодого человека. Однако, с каких это пор Тейна обзавелась нидерийскими наёмниками? Господин Луи чувствовал себя в присутствии этого мужика крайне некомфортно, затем, заслышав лёгкие шаги за дверью, открыл рот для того, чтобы высказать мачехе своё возмущение.
– Прошу прошения, господин Вален, за ожидание! – в кабинет зашла незнакомая женщина в траурных одеждах и показала Луи на кресло. – Мой сын никак не хотел успокаиваться на руках у своей кормилицы.
– Ты кто? – тупо спросил Луи, уставившись на незнакомку. – Я приехал в гости к своей мачехе, Тейне.
Дама посмотрела на него, как на придурка, и изящно присела на краешек кресла, расправив складки своего унылого платья.
– И я вас слушаю, Луи. Так мило, что вы решили навестить меня в час моей утраты…
Луи казалось, что он находится к каком-то странном сне. Вроде бы всё привычно и просто, однако, куда ни кинь – ничего не ясно. Между тем, женщина, аккуратно вытерев слезинки, деловито добавила:
– В любом случае, дорогой пасынок, я рада тому, что вы проявили своё участие, хоть мы не были никогда с вами особо близки. Поверьте, ваше внимание очень ценно для меня, особенно сейчас, когда я в трауре.
– Мачеха моя где? – отмерев, вдруг рявкнул Луи и тут же завопил, начав что-то подозревать: - Конечно! Как же я сразу не догадался! Ты просто мошенница! Старый хрыч помер, ты со своими подельниками Тейну придушила и заняла её место! Или нет – его ты прибила тоже. Он же просто жалкий старик, долго ли умеючи? А-а-а… Да ты… да я вас всех на чистую воду выведу!
Бедняга распалился настолько, что уже не контролировал себя, а как тут можно оставаться уравновешенным, когда вокруг такое твориться? Ведь это же самый настоящий заговор, самозванцы проникли в дом для того, чтобы завладеть деньгами и собственностью его мачехи, будь она неладна.
– Я немедленно отправляюсь в жандармерию. Уж эти-то ребята не упустят возможности устроить тут обыск, а там, глядишь, и чего да сыщут!
Женщина, до этого с самым внимательным видом наблюдающая за тем, как Луи с перекошенным лицом бегает по комнате и бормочет что-то бессвязное, зато явно угрожающее, устало махнула рукой своему охраннику-нидерийцу, который схватил его под локоток и собрался вышвырнуть из дома, но тут Луи проявил недюжинную силу и совсем уж нерациональное упрямство, отказываясь уходить и упираясь в косяк двери изо всех сил.
Аккуратный стук в дверь заставил Луи настороженно озираться, опасаясь того, что придёт подмога охраннику и тогда его точно выкинут из этого места, а потом подчистят следы своего преступления и подготовятся к встрече с жандармами. К сожалению, в голову Луи не приходила мысль, что гораздо легче было бы избавиться только от него, как от возможного разоблачителя их преступных помыслов. Как бы то ни было, но в открытую дверь просочился пожилой мужчина в храмовых одеждах.
– Ага! – воспрянул духом Луи и, глубоко вздохнув, начал: - Ради Всемилостивейшего, прошу вас, помогите мне! Эти люди – убийцы, поверьте мне… они куда-то дели мою мачеху, Тейну, и вместо неё подсунули вот эту тётку… то есть… на её место… я хочу сказать… а потом мальчишку родила, и вот уже я больше не распоряжаюсь судьбой…