Исправленному - верить
Шрифт:
С марксистами он познакомился ещё на первом курсе. В ту пору студенчество массово увлекалось трудами Маркса и Энгельса, портреты бородатых гениев украшали стены многих жилищ. Кто-то искренне восхищался их работами, кто-то просто следовал моде, тем более правительство в первое время весьма лояльно относилось к марксизму, видя в нём безобидное (особенно в сравнении с террористами-народовольцами) экономическое учение.
Поначалу Аркадий вёл весьма аполитичный образ жизни, в круг его интересов входили лишь наука и девушки, но потом всё изменилось. На одну
Аркадий с трудом поместился в набитой битком комнатушке, где разглагольствовал о 'неминуемом конце капитализма' и 'Манифесте коммунистической партии' высоченный как коломенская верста сын действительного статского советника Барсуков. Оратор из Барсукова был так себе, он гнусаво переливал из пустого в порожнее и быстро выдохся. Телятников заскучал, ему стало жаль убитого времени. Юноша собрался было покинуть тоскливое собрание, но тут заговорил Белов. Заговорил умело, искренне, пламенно. Он щедро сыпал остротами, приводил примеры из жизни, убедительно доказывал свои доводы, находил нужные строчки из 'Капитала'. Аркадий как-то незаметно увлёкся, почувствовал за его словами внушающие уважение силу и правоту.
С подачи Белова Телятников стал 'идейным'. В 1901-м году по университету прокатилась волна студенческих волнений. Молодёжь протестовала против новых правил, согласно которым отчисленных за участие в массовых беспорядках студентов отправляли отбывать воинскую повинность в армию. Ходили слухи, что им приходится служить чуть ли не в дисциплинарных батальонах, где несчастные подвергаются издевательствам.
Студенчество бурлило, вовлекая всё больше и больше людей. Аркадий увязался со всеми, ему был интересен этот внезапный порыв.
Состоялась сходка в актовом зале университета, затем толпа возбуждённых молодых людей высыпала на улицы. К студентам присоединилось несколько сотен рабочих, добавилась прочая праздношатавшаяся публика. С песнями демонстранты прошли по главному проспекту города, где их встретили полицейские и десяток казаков.
Разгорячённая молодёжь начала кидаться булыжниками и палками. Казаки пришпорили коней и с гиканьем врезались в толпу, не скупясь на удары нагайками. И тут грянул выстрел. Казак с лихим чубом, гарцевавший поблизости, выронил нагайку и упал с коня. Глаза убитого застекленели. Аркадий случайно увидел, как Белов осторожно выбрасывает в урну револьвер с дымящимся стволом.
Тут всё переменилось. Прибывшие на помощь полиции солдаты открыли огонь. Страшно закричали люди. Толпа отхлынула. Аркадий побежал вместе со всеми, нырнул в подворотню какого-то дома, отдышался, привёл себя в порядок и, заскочив в парадное подъезда, поднялся на чердак, через открытое окно выбрался на крышу и таким путём ушёл на другую улицу.
Оказавшись в своей квартирке, он долго переводил дух. Аркадий жутко завидовал, что это Белов застрелил казака, не побоявшись ничего. В тот день Телятников ещё не понял, что из-за его товарища погибли другие,
Телятникову удалось избежать ареста, никто не выделил его в большой толпе. Белова как одного из самых активных агитаторов отправили в двухгодичную ссылку в Сибирь. Убийцу казака найти не удалось, поэтому друг шёл только по политической статье.
Встретились они совершенно случайно на квартире общей знакомой, когда Аркадий окончил университет и работал над новым проектом Дементьева. Белов изменился, он посуровел, взгляд его стал колючим. Они обнялись, сели в стороне от шумной компании и долго говорили. Телятников в порыве откровенности рассказал, что видел Белова с револьвером.
Друг переменился в лице.
– Но ты не бойся, об этом я ни гу-гу, только тебе, - поспешил успокоить его ассистент профессора.
– Что же, - вздохнул Белов, - спасибо тебе, Аркаша, что не выдал. Сам понимаешь, что со мной могли бы сделать, коли б дознались. А раз человек ты проверенный и стойкий, будет у меня к тебе предложение.
И Белов доверительно склонился над ухом Аркадия.
Выяснилось, что друг представляет в городе левое крыло социал-демократов или по-другому - большевиков.
– Мы собираемся открыть свою типографию, нам нужны умные и надёжные люди, на которых можно положиться. Я не уверен, но, кажется, вполне могу находиться под наблюдением, держать оборудование у меня в доме опасно. Может, ты?
– Боюсь, что я не вполне подходящая кандидатура, - грустно ответил Аркадий.
– Профессор Дементьев, которому я ассистирую, работает сейчас на военное ведомство. Сам понимаешь, за мной тоже могут приглядывать.
– Жаль, - вздохнул Белов.
Его лысая голова грустно склонилась.
– Но ты можешь рассчитывать на меня в других вопросах, - предупредил Аркадий.
– Хорошо, - кивнул Белов, не собираясь расспрашивать, что имеет в виду Телятников, а тому так хотелось поделиться открывающимися для их дела перспективами, если эксперименты Дементьева пройдут как надо.
Но вместо этого Аркадий предпочёл раскланяться и уйти.
Встречались они и потом на конспиративной квартире, разговаривали, пили чай, читали вслух Ленина, Плеханова, Троцкого. Однажды Белов принёс чудом доставленные номера газет 'Бакинский пролетарий' и 'Гудок'.
– Обрати внимание на эти материалы. Их написал Коба - потрясающий, неординарный грузин. Знаешь, его ждёт великое будущее, если, конечно, ссылки и тюрьмы его не доконают. У него неважное здоровье, - пояснил Белов.
Немного погодя от Олега - человека, который прибыл из будущего, Аркадий ещё раз услышал о Кобе и удивился столь безошибочному предсказанию Белова. Коба - он же Сталин, строитель одной великой империи на обломках другой. Палач миллионов или потрясающий организатор, обладающий бульдожьей хваткой?! Почему Олег и профессор настаивали на сближении с ним? Зачем им понадобился этот злодей?