Исправляя ошибки
Шрифт:
Я не сдержал страдальческого, совсем немужественного стона.
– Боже правый…
Но сразу же усомнился, вспоминая, как Женя боготворил свою невесту.
– Он почти молился на тебя, Саша. Как можно свою женщину отдать этому уебку Толику? Не верю!
Саша кусала губы. Глаза снова стали влажными.
– Так и знала, что ты не поверишь. Я сама не верила, пока он не…. Это же…
Она расплакалась снова так горько и чертовски красиво, что я сам чуть удар не заработал.
Как можно быть такой красивой в истерике? Полный пистон. У меня
Как только ее голова оказалась у меня на плече, она заплакала еще сильнее. Я гладил ее, снова уговаривая, как маленькую девочку.
– Не плачь, пожалуйста. Сама же говорила, что ребенка разбудим.
– Разбужу, – всхлипнула Саша. – Все равно придется будить, чтобы убегать. Снова. Сейчас я стукну тебя чем-нибудь…
– Подать тебе чайник?
– Это не смешнооо…
– Да уж, конечно. Помереть от чайника – чего смешного? Трагедия.
Саша начала нервно хихикать сквозь слезы. Она больше не хотела принимать мои утешения, слезла с колен и вернулась на стул, достаточно быстро успокоилась.
Капец она странная.
– Мне все равно, что ты не веришь, Марат. Не надо меня жалеть. Просто скажи, что хочешь? Что я должна сделать?
– Я не знаю, – ответил я ей честно. – Думал приеду, задам тебе пару вопросов – и сразу позвоню Женьке.
– Ты все еще не позвонил.
– Знаю. Потому что все еще не решил, кому верить.
Саша усмехнулась невесело.
– Очень странно, что я все еще есть в списках людей, которым ты можешь поверить.
– Да, странно, но Гриф еще более странный персонаж, и я не уверен, что ты нужна ему в нормальном смысле.
Кажется, Саша могла мне многое сказать о том смысле, в котором она была необходима своему мужу. Но она не стала жаловаться или поносить Грифа. Большинство женщин не постеснялись бы и при меньшем ущербе.
Взяв салфетки со стола, Саша шумно высморкалась и теперь смотрела на меня печально, смиренно, почти нежно. Она ждала моего приговора. Или вспоминала, где лежит самый острый нож. С таким лицом можно что угодно себе там думать.
Меня впечатлило ее спокойствие, даже уверенность. Она точно не придумала про Грифа и Толика, а я все сильнее верил, что это правда. Омерзительная правда. Лучше бы Саша мне наврала. Я не хотел верить, но приходилось.
– Однажды я спал с Жениной девушкой, – признался я за каким-то хреном. – Задолго до тебя.
Саша прищурилась, но ничего не сказала на это.
– Он буквально предложил мне ее трахнуть. Она не хотела. Сначала.
Глухой душераздирающий стон вырвался из ее горла. Саша зажмурилась на миг. Совсем как в тот момент, когда увидела меня на пороге. Она не хотела верить в реальность.
Ну, а кто бы хотел?
– Ты изнасиловал ее? – проговорила она сдавлено.
– Нет! – вспылил я тихо, помня на этот раз о ребенке. – Я был конченым тогда, но не настолько. Женька ее уговорил,
– Он присутствовал, да? – догадалась Саша.
– Угу, дрочил как сумасшедший, – зачем-то добавил я. Словно меня это оправдывало.
Саша снова судорожно выдохнула, обнимая себя за плечи.
Пришлось извиниться:
– Прости за подробности.
– Да чего уж… А меня вот не уговорил. Чудо, что Женя проникся моим положением. Но с тех пор у него напрочь снесло крышу. Меня даже у туалета сторожила охрана.
– Поэтому ты сбежала из роддома?
– Да. Другого шанса не было.
Я смотрел на Сашу и не переставал поражаться. Меня жрала совесть за подлое молчание, но одновременно в душе расцветало извращенное восхищение. Саша продумала все до мелочей. Начиная от документов на ребенка, заканчивая сменой городов.
Мой долг Жене никуда не делся. Но, оказывается, я и Саше был в своем роде должен. Расскажи я ей до свадьбы о пристрастиях Грифа, может, она бы передумала. Конечно, в то время я был слишком горд, чтобы уговаривать и козырять нелицеприятными историями о ее женихе. Да и сейчас не уверен, кто из них творил большую херню. Неверная невеста или приятель-извращенец. А я кто между ними? Просто подлец, который сам себя наебал?
– Не знаю, что с тобой делать, – честно сообщил я Саше.
Зато она прекрасно знала и быстро посоветовала:
– Оставь меня в покое, Марат. Уезжай обратно в Москву, забудь, что я в Казани. Если ты все еще на меня злишься, поверь, я сама себе уже давно за все отомстила.
Она шла ва-банк и точно попадала во все мои больные места. Удивительное дело, мы толком не знали друг друга, но одновременно каким-то чёртовым образом попадали, не целясь. Начиная с постели, заканчивая душами.
Я никогда не был особенно сентиментальным и уж точно не верил во всякую розовую чушь о половинках и любви с первого взгляда. Но между мной и Сашей все время кипела какая-то хитрая химическая шамбала.
Я знал, что много раз пожалею. Стоило воспользоваться ее советом. Но отодраться от этой девушки по своей воле я не мог.
– Нет, – обрубил я все ее надежды. – Я останусь в Казани с тобой. Пока не решу, что делать.
Саша тут же ощетинилась и начала брызгать ядом.
– Великий судья берет паузу прежде, чем вынести вердикт?
– Не надо драматизировать, дорогая.
– Не надо так меня звать.
– Как прикажешь. Иди спать, завтра соберем вещи и перевезем их в мою квартиру.
Квартирный вопрос Саши – паршивая история, но она мне играла на руку. Гриф мог найти ее так же, как и я, на съемной квартире, но не в апартаментах Казаевых. Конечно, таким образом я себе подписывал приговор. Жене будет плевать, сколько раз я его отмазывал, сколько денег принес ему потом на ринге. Он быстро забудет, что я был у него свидетелем на свадьбе. Думаю, даже если выяснит, что я сын Артура, все равно не постесняется закопать меня где-нибудь на берегу Волги в живописном местечке.