Исправляя ошибки
Шрифт:
— Подумайте… — Диггон вновь принялся было за свое.
— Никогда, — повторил Бен так же тихо и уверенно.
Разведчик поглядел ему в глаза — и, увидав полный твердости взгляд, все окончательно понял.
— Жаль, — только и оборонил он.
Рыхлые пальцы Диггона собрались в кулак, который внезапно обрушился на лицо пленника. Не ожидавший удара — такой изумительной и грубой подлости — молодой человек едва не упал со стула.
Вскинув голову, майор с усмешкой наблюдал, что теперь станет делать его подопечный.
— Вы и ваша дражайшая матушка напрасно надеялись провести меня, — отвратительно спокойно произнес
Договорить он не успел.
Боль от унижения пересилила боль от пощечины. Унижение разрывало изнутри, ввергая в исступление. Только теперь Кайло полноценно осознал нынешнее свое положение — куда худшее, чем положение приговоренного к смерти: бесправный мертвец, полностью отданный в руки врагов, на произвол воли майора, как выяснилось, имевшего склонность к неординарным выдумкам. Ясно, что больше тот не намерен с ним церемониться.
Позабыв обо всем, пленник дернулся вперед — и Диггон, лишившись опоры под ногами, полетел навзничь. Кайло с удовлетворением заметил пару капель крови на каменном полу.
Впрочем, и его маленькое торжество не продлилось долго. Сработал закрепленный на шее механизм. Пленник ощутил небольшой жалящий укол, и тело его сковало неподвижностью.
Майор поднялся и, утерев ладонью кровь с лица, отдал распоряжение охране.
Еще один удар, на сей раз в затылок — последнее, что Кайло довелось почувствовать.
Комментарий к XXXIV (II)
Ну вот, разделалась-таки с одной из самых напряженных и затяжных глав. Честно говоря, порядком выдохлась, и чувствую, что после такого долго буду трястись, как осиновый лист.
Думаю, некоторые поймут, при каких обстоятельствах родилась идея с подменным Реном.) Благодарю Diegas за подачу мотива. И дражайшего супруга — за ценные подсказки с организацией спасательной миссии.
========== XXXV ==========
— Где он?!
Лея уперлась ладонями в широкую грудь какого-то крепыша из личной охраны Верховного канцлера и принялась с силой барабанить по солдатской броне. Крылья ее носа яростно раздувались. Бархатные карие глаза отчаянно горели.
Она не желала слышать никаких разумных доводов. Даже вмешательство майора Иматта, который все еще держался за спиной у генерала Органы, и то не могло ее остановить. Ужас, пережитый ею несколькими минутами ранее, смешался в ее рассудке с недоумением — по какой причине Викрамм решился так грубо надругаться над ее материнским страхом и над ее скорбью? неужели он мог всерьез подумать, что мать, даже если бы она не обладала чувствительностью к Силе, не способна отличить свое дитя от постороннего человека?
Эти вопросы не давали Лее покоя; они снова и снова будоражили в ней чувство справедливости, безобразно попранное его превосходительством, и порождали возмущение, гнев, неистовство — истинную бурю в душе. Но главное, что она хотела узнать: где сейчас Бен, если тот убитый вовсе не был им? Генерал собиралась выяснить это во что бы то ни стало — теперь же, не сходя с места.
Викрамму опять-таки повезло, что в это время большая часть чиновников,
Сам глава Республики тоже направлялся к посадочной платформе, когда Лея дерзко преступила ему дорогу.
Лайам перекинулся беглым, исполненным снисходительности взглядом со своим помощником-неймодианцем — единственным из приближенных канцлера, сопровождавшим его на Центакс-I. «Бедная сенатор Органа, похоже, перепутала что-то, а то и вовсе лишилась разума», — вот какой намек содержался в этом его взгляде.
Еще никогда прежде Лея не жалела так, как сейчас, что с нею рядом нет Хана. Уж кому-кому, а ему-то хватило бы наглости и безрассудства стереть с лица этого поддонка его жалостливую полуулыбку, не поглядев на его наряд из ткани веда с бархатным рисунком восходящего солнца*.
Однако вместе с этим отвратительным намеком глаза Лайама таили смятение, которое его помощник не заметил (или, что вероятнее, лишь сделал вид, будто не заметил) из одной только уважительности: «Что, если она все знает? Что, если она и вправду разгадала нашу хитрость?»
Стоит только восхититься умением Викрамма держать себя в руках даже в такую минуту, поскольку смятение его не ограничивалось одним только мимолетным испугом; это был настоящий ужас, от которого у Викрамма разом похолодело в желудке. «Нет, нет, — уговаривал он себя. — Не может быть, чтобы она узнала…» Ведь они с Клаусом условились не сообщать ни единой живой душе о своей задумке. Даже те люди, которые должны были сопровождать майора Диггона в предстоящей поездке и впоследствии оказывать помощь в его работе, — даже они до последнего оставались в неведении. Тот убитый юнец был похож, в самом деле похож на Рена, словно родной брат. С закрытым лицом, в толпе солдат, к тому же, издали… как можно было отличить?
Он успокаивал себя, не желая знать, однако в отдаленном уголке разума все же зная, что проиграл. Генерал Органа, без сомнения, махом раскусила обман, такой изощренный на первый взгляд, — об этом говорили ее глаза, исходящие каплями гнева и одновременно надежды; искрящиеся, подобно драгоценным камням. Этот взгляд, эти слезы невозможно было истолковать никак иначе. И те слова, которыми он, Лайам, себя успокаивал, являлись не более чем обычным суесловием, идущим от слепоты и малодушия.
Такой поворот наверняка означал бы для самого Викрамма позорное окончание политической карьеры — в том случае, если Лея пожелает предать огласке свою догадку. Потому он не мог просто проигнорировать выпад главы Сопротивления, как бы отчаянно не хотел этого, хотя именно так и собирался, вероятно, поступить поначалу.
Быстро угадав, что от него требуется (будучи, очевидно, весьма расторопным и исполнительным слугой) неймодианец подошел к генералу Органе.
— Сьенатор, прошу вас следовать за нами.
Звучание неймодианского произношения заставило Лею поморщиться. Она была далека от ксенофобии, присущей поборникам Империи. И все же, некоторые расы — в частности, коренные обитатели Неймодии — вызывали у нее подсознательное отторжение. Вероятно, по причине наследственной памяти, поскольку кровные ее родители в свое время достаточно натерпелись от возглавляемой неймодианцами Торговой Федерации.