Испытание мечтой или подруги поневоле
Шрифт:
— Я бездарность. — Посмотрев на каждую из нас по очереди, она очень глубоко вздохнула и после паузы добавила: — Выкинут меня с отбора, а заодно из школы.
— Не может быть! — безапелляционно заявила Фрося. — У тебя же царское приглашение есть. Действующее, мы видели.
— Не мо-ожет… — передразнила её Прилучная. — Очень даже может. Погасло оно у меня, это Ленка его снова зарядила.
— Постой, — Фрося села рядом с Алиной на кровать и заглянула ей в лицо, — как же так получилось, что у тебя дара нет? Ведь и отец, и мать…
…желая исполнить пророчество и родить избранную, Ясмина изменила мужу, да только просчиталась — отец Полины оказался простолюдином. Несчастная леди Верова,
Признаться, услышав, как Прилучная вывернула историю Ясмины, рассказанную ректором, я ненадолго онемела. Первой зашевелилась Домна. Она вытянула из-за пазухи висевший на груди цилиндрический медальон, похожий на гильзу, щёлкнула крышечкой и достала плотно свёрнутую записку. Бережно разгладила её на колене, встала и отдала бумажку Фросе:
— Прочитаешь. — Обернулась к Прилучной, протягивая ей раскрытые ладони: — Иди сюда. Помнишь, что говорить?
У меня возникло устойчивое чувство дежавю. Позже я спросила у Домны, откуда у неё взялось заклинание передачи дара. Оказалось, что наша заучка реально росла в библиотеке. Родители именно там для неё устроили детскую. С малолетства Домна только и делала, что листала разные книги. В старом талмуде обнаружила тайник с этой самой гильзой — взяла на память как талисман. О том, какое заклинание сохранила отцовская библиотека, догадалась, когда Карп Порфирьевич рассказывал о нём на уроке в лесу.
Этот разговор произошёл потом, а пока мы с улыбкой наблюдали за дикими танцами в исполнении Прилучной. Прежде она, разумеется, достала заветную шкатулку и после некоторой внутренней борьбы дотронулась до свитка. Убедилась, что дар-таки у неё есть, издала победный клич и бросилась к Домне с обнимашками.
Прилучная на радостях надумала отмечать день магического рождения. Она умудрилась до ужина слетать в магазин за сладостями, в трапезной раздавала пастилу и мармелад всем девочкам. Благодаря её порыву в школе появилась новая традиция — в честь важного события угощать однокурсников. О самом событии мы не распространялись, Домна и Ефросинья согласились, что не стоит болтать о семейных тайнах графа Верова. Кухарка, спрятав в карман фартука кулёк с леденцами, выдала всем нам по кружке сбитня[1], что добавило веселья компании первокурсниц.
Меня, с одной стороны, радовали последние события: владея магией, проще проложить дорогу в свой мир. С другой стороны — я переживала за Алину: она останется тут совсем одна. Сумеет ли избалованная всеобщим вниманием мажорка приспособиться к реалиям проклятого мира? Поскольку теперь я не сомневалась, что избранную Лекс не разыщет, считала, что вернуть сюда любовь у него не получится.
Наблюдая за всеобщим довольно искренним весельем, я терялась в догадках: почему девочки помогли Полине-Алине? Ладно, Домна — в ней бурлит дух экспериментатора, эта могла неизвестное заклинание под шумок испробовать — я сама побывала по ту сторону проводимых Домной испытаний. Как быть с Ефросиньей? Они с Прилучной главные претендентки на победу в отборе. Другая на месте Синички ликовала, если бы соперница выбыла из борьбы. Могла бы порвать записку или сжечь каким-нибудь скороспелым заклинанием. Так нет, прочла и волновалась за результат — я это чётко видела.
Чувствуя, что не засну, если не проясню эти моменты, я по пути в общежитие пристроилась к Ефросинье, благо Прилучная висла на своей магической сестре. Так и не сумев сформулировать вопрос дипломатично, спросила в лоб: почему, мол, не избавилась от соперницы. Синичка хихикнула и вздёрнула остренький нос, до предела растянув губы в улыбке. Я успела подумать, что она не хочет отвечать. Но нет, ответила:
— Так редко встречаются люди, с которыми не хочется расставаться!
— В смысле? — пыталась я вникнуть в смысл сказанного. — Ты с Полиной не хочешь расставаться?
— Вот-вот, — кивнула она. — И с Полиной, и с тобой. Даже с Домной. Вот было бы здорово поехать всем вместе во Владимир! Только Домна хочет дальше учиться, да и ты тоже. Как же я могу ещё и Полину отпустить? — Фрося засмеялась, теребя меня за руку: — Пусть мне достанется не принц, а кто-то другой, а подруги я лишаться не хочу.
Сказать, что я была в шоке — мало. Реально потеряла дар речи. Куда я попала, вообще, и почему собираюсь удирать отсюда? Синичка продолжала щебетать о том, как здорово они будут жить во дворце, как Полина будет развлекаться сама и развлекать других, ведь у неё столько интересных идей в голове! Попутно Фрося убеждала меня забить на учёбу и ехать в столицу с кем-нибудь из красавчиков из свиты великого князя. На Домну она не рассчитывала совершенно. Слушала я вполуха, пытаясь вернуть себе здравомыслие. Нам повезло встретить в школе замечательных людей, но это вовсе не означает, что таких много в этом мире. У нас тоже разные люди встречаются. Попытавшись найти примеры, я зависла минуты на три, потом отмахнулась от этих мыслей. Тем более что мы разошлись по своим уголкам и стали готовиться ко сну. Из соседней соты доносилось пение, что-то бодрое и мне незнакомое — Прилучная продолжала праздновать магический день рождения.
[1] Сбитень (збитень) — старинный восточнославянский напиток из воды, мёда и пряностей, в число которых нередко входили лечебные травяные сборы.
Рано утром за нами пришла Клавдия Семёновна. Я-то считала, что повторно мерить магические силы нужно Алине и попыталась отказаться, но воспитательница настаивала:
— Чего ты артачишься? — Прилучная вела меня, держа под руку, и я чувствовала себя её прицепом.
Вот угораздило же связаться с этой приставучкой! Реально — проще сделать по её, чем доказать собственную позицию.
На самом деле упрямиться не стоило. Всё прошло довольно быстро. Полосу нам не готовили, считалось, что мы её вчера нормально выполнили. Клавдия Семёновна проводила нас до кабинета ректора, куда, помня прошлое посещение, мы заходили с некоторой опаской. В приёмной я успела заметить, что портьеры висели новые, хорошо подобранные в цвет обивки дивана. Секретарь пригласил сначала «леди Верову», меня просил подождать. Алинка вышла через три минуты, сияющая, словно сама была определителем дара. Позвали и меня.
Всеволод Мартынович, как и в прошлый раз, сидел за гигантским столом. Артефакт лежал перед ним на серебряном подносе. Я замялась у входа, вспомнив, что так и не проверила свой дар с помощью свитка. Что если вчера в определителе механизм стряхнулся от падения и выдал ошибку?
— Леди Морковина, — сухо обратился ко мне ректор, — не задерживайте нас.
Я огляделась и только теперь заметила трёх стоящих у дальней стены мужчин. Это были одетые в гражданку женихи из свиты великого князя. Процедура требовала свидетелей. Уф, как всё основательно! Мне вдруг стало легко и весело, будто я вырядилась шутом и делаю, что в голову взбредёт. Быстрыми шагами подлетела к столу и накрыла артефакт ладонью. Да гори оно всё! Отозвавшись на мою мысль, шар засиял ярче. Всеволод Мартынович удовлетворённо кивнул и, после того как я убрала руку, посмотрел на меня: