Испытание мечтой или подруги поневоле
Шрифт:
Не могла сказать определённо, есть ли в этом чудном мире заклятие, позволяющее читать чужие мысли, но не удивлюсь, если есть. Как иначе объяснить вопросы, заданные мне великим князем сразу, как только мы ступили на ровную тропу:
— Леди Елена, вы позволите мне так вас называть?
— Кончено, я уже привыкла.
— Леди Елена, расскажите, как всё устроено в вашем мире. Мне это интересно с практической точки зрения. Когда мы сумеем преодолеть проклятье, нужно будет обустраивать жизнь иначе.
— О-о-оу… — протянула я, — наш мир вовсе не образец.
— И всё же, каковы отношения между людьми? В семье, например. Когда родные любят друг друга, им не требуются законы ни принуждающие к сохранению семьи, ни стимулирующие рождение детей. Так ведь?
— Ваше Высочество, всё это слишком сложно, чтобы вот так, — я щёлкнула пальцами, — объяснить за двадцать-тридцать минут.
— Постарайтесь, прошу. Я должен понимать, не напрасна ли моя затея.
Что я могла рассказать? Любовь не вечна? Семьи в моём мире не прочны? Многое в проклятом мире устроено лучше, чем в Большом? Я сильно сомневалась что мир, из которого я пришла, не проклял какой-нибудь всесильный маг.
Немного подумав, прочла отрывок из стихотворения:
— Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В томленьях грусти безнадежной
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.[1]
Принц замедлил шаг и обернулся ко мне:
— Что это?
— Стихи вашего тёзки Александра Сергеевича Пушкина. У нас поэты пишут о любви.
— Как красиво! А ещё что-нибудь?
— К сожалению, наизусть мало что помню, — смутилась я, — да и то из школьной программы. Вот ещё всплыло:
Как сладостно!.. но, боги, как опасно
Тебе внимать, твой видеть милый взор!..
Забуду ли улыбку, взор прекрасный
И огненный, волшебный разговор!
Волшебница, зачем тебя я видел —
Узнав тебя, блаженство я познал —
И счастие мое возненавидел.
— И счастие моё возненавидел, — повторил Алекс. — Тот же автор? Кого-нибудь ещё вспомните, пожалуйста!
Были в закоулках памяти стихи Ахматовой и Цветаевой, но я не решилась декламировать их. Как мужчине, не познавшему даже юношеской влюблённости, постигнуть смысл женских страданий? Великий князь ждал, в его взгляде был неподдельный интерес. Не особенно осознавая, что делаю, начала декламировать:
— Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями, —
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана —
Прольется пламенной смолой.
— Пока жива, с тобой я буду —
Душа и кровь нераздвоимы, —
Пока жива, с тобой я буду —
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду —
Ты понесешь с собой, любимый, —
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.
— Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
— За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба — я и ты.
— Но если я безвестно кану —
Короткий свет луча дневного, —
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
— Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.[2]
Дальше я забыла, да и эти-то строки впечатались в мозг благодаря фильму, сопровождавшему подготовку к встрече каждого нового года. Бабушка непременно прибавляла громкость, когда с экрана звучали стихи.
Баллада произвела на Алекса более сильное впечатление, чем лирика Пушкина. Принц довольно долго шёл молча и не просил прочесть ещё что-нибудь. Я уж вздохнула с облегчением, но получила вопрос, заданный со свойственной Алексу прямотой:
— Вы кого-нибудь любите, леди Елена?
Хотелось закричать «Да! Да, тебя люблю, Саша!» Я лишь наклонила голову, пряча разрумянившееся лицо, и молчала. Рано или поздно проклятье падёт. Видя упорство, с каким принц продвигался к цели, я не сомневалась в этом. Любовь, как великий дар, станет доступна всем. Кого полюбит великий князь? Совсем не обязательно это буду я.
Не дождавшись ответа, Алекс уточнил вопрос:
— Вы так стремитесь вернуться в Большой мир. Могу объяснить это только тем, что там вас ждёт любовь.
— Люблю, — кивнула я, искоса поглядывая на спутника, — у меня там бабушки и дедушки. Они наверняка перепуганы моим исчезновением. Родители тоже. Хоть мать с отцом бросили меня совсем мелкой, но всё-таки я их люблю.
— А мужчина?
— Мужчины там нет.
— Ну, ничего, — ободряюще улыбнулся принц, — вас обязательно кто-нибудь полюбит. Такую красивую и добрую девушку невозможно не любить, если только иметь такую способность.
Похоже, мало у кого осталась такая способность — думалось мне, но я промолчала. Мы вернулись как раз к обеду, расстались в дверях трапезной. Я пошла к девочкам, а принц сказал, что прежде хочет повидать ректора. Так и завершилось наше очередное свидание.
[1] Пушкин Александр Сергеевич «Я помню чудное мгновенье...»
[2] Кочетков Александр «Баллада о прокуренном вагоне»
9. Чёрный замок
Мои подруги уже сидели за столом и оживлённо разговаривали, уплетая кашу с мясом. Я взяла на раздаче порцию и присоединилась к ним. Задумчивость помешала сразу почувствовать неладное. За столом стало тихо. Фрося и Домна быстренько доели и понесли посуду в мойку. Тарелка Прилучной тоже опустела, но Алина не двигалась, гипнотическим взглядом провожая каждую ложку, отправляемую мной в рот.