Испытание медными трубами (сборник)
Шрифт:
Лена готовила детей в школу. Дочка шла в первый класс. Форма, ранец, все, что в ранец. И все остальное. Сын тоже из всего вырос. Кошмар и ужас! Хорошо, что-то отложили из Сережиных отпускных. Но про новую дубленку и сапоги пришлось забыть.
Первое сентября прошло, как всегда, в приятной суете и хлопотах. Море цветов и улыбок – искренних и не очень. А потом потекли будни – жизнь постепенно входила в свою колею: уроки, ученики, родители, тетрадки, дневники, педсоветы, классные часы и родительские собрания. Домашние хлопоты – уборка, стирка, глажка, готовка, проверка уроков. Войти в этот ритм после отпуска было непросто,
Слава позвонила Лене в конце сентября, и она, конечно же, не сразу ее узнала. Голос у Славы был встревоженный и грустный. Она предложила встретиться. Лена растерялась и удивилась.
– По делу, – коротко объяснила Слава.
Встретились назавтра в кофейне у метро. Когда, опоздав на десять минут, Лена зашла в зал, Слава уже сидела за столиком, закинув ногу за ногу. Как всегда – само изящество и эталон вкуса. Узкие черные брюки, изумрудного цвета тончайший кашемировый свитер. Косметики – ноль, только на губах бледно-сиреневый блеск. Впрочем, что ей косметика, при ее-то яркости и безупречности черт? Лена сняла мокрый плащ и, оглянувшись, повесила его на вешалку. Слава курила и перед ней стояла большая чашка кофе.
– Боже, какое дерьмо! – Она скривилась и кивнула на чашку. – Закажи лучше чай.
Лена мотнула головой:
– Нет, только кофе. И еще большой сэндвич. Я с работы. Голодная, как сто волков.
– Ну валяй, – пожала плечами Слава.
Сделали заказ.
– Как ты? – спросила Лена, откусывая кусок от багета с ветчиной и сыром. – Как сын, муж?
– А тебе это и вправду интересно? – усмехнулась Слава.
– Ну, раз встретились, люди задают друг другу такие вопросы. Хотя бы из вежливости, – ответила Лена, а сама подумала: «Какая же эта Слава бывает колючая. Просто как еж. А ведь успешная тетка, с чего ей вредничать».
– Дела у меня не ах, – сказала Слава и добавила: – Просто совсем хреново мои дела.
Лена перестала жевать и с испугом на нее посмотрела.
– Кто-то заболел? – тихо спросила она. Самым страшным ей всегда казались болезни близких – детей и родителей.
– Нет, все здоровы, слава богу. – Слава помолчала и добавила: – С бизнесом у нас проблемы, Лен. Очень большие и серьезные проблемы. В общем, если не решим – грозит полный крах. А не хотелось бы, как ты понимаешь, опять в эту яму провалиться. Слишком долго и тяжко мы из нее выбирались.
Обе молчали. На языке у Лены горячим угольком вертелся вопрос: «А я тут каким боком? В смысле помощи. Нет, нет, я с дорогой душой! Но чем же я могу помочь в этой ситуации?» Лена растерянно и с неприкрытым удивлением смотрела на Славу.
– В общем, не буду ходить вокруг да около, – решительно произнесла та. – Ты знаешь, это не в моих правилах. Короче говоря, я думаю, ты мне сможешь помочь в одном деле. Не таращи глаза – сейчас объясню, – усмехнулась она. – Нам с мужем нужны деньги. Очень приличные деньги. В банке счета заморожены – ну, ты понимаешь: кризис. Можно, конечно, продать дом на Кипре, только с недвижимостью сейчас тоже сплошная хрень, цены резко упали, а покупателей нет. С квартирой – то же самое. Ей сейчас цена копейки, за ту же сумму мы ее покупали десять лет назад. А квартира на Смоленке, стометровая. И ремонт. А деньги нужны срочно. Вот я и решилась – продать кое-что из бабкиных цацек. Помнишь, надеюсь.
Лена
– Поможешь? – спросила Слава.
Лена совсем растерялась.
– Господи, Слава, милая! Ну чем же я тебе могу помочь? Какие у меня возможности? И знакомые? Учителя из районной школы? Разведенная математичка с двумя детьми или завуч, которая кормит неработающего и пьющего сына? Какие у меня приятели? Подруга Галка – врач в поликлинике? Соседка Людка – продавец в молочной палатке? Слава, дорогая, ты для меня столько сделала, но я, поверь, ничем не смогу тебе помочь! Прости меня, пожалуйста! – Лена чуть не плакала.
– Погоди, не кипеши, – строго остановила ее Слава. – Сейчас объясню.
Лена глотнула уже остывший кофе, вздохнула и дрожавшей рукой неумело прикурила Славину сигарету.
– Помнишь, ты рассказывала мне про свою родственницу? Падчерицу бабки, что ли.
Лена была в недоумении:
– А при чем тут она?
Слава покачала головой:
– Подожди! Ты говорила, что тетка эта – светская львица. Из богатых дам.
– Ну и что с того? – по-прежнему не понимала Лена.
– Еще ты говорила, что у нее окружение небедное. Подружки – тоже не из простых наверняка. Дача в генеральском поселке, соседи. Сама она, в конце концов. В общем, круг у твоей родственницы сохранился – ты сама мне про это говорила.
– Ну в общем, да. Ты права, – подумав, подтвердила Лена. – Только я же с ней почти не общаюсь: звоню редко, раз в пару месяцев. А вижу еще реже: раз в год, на ее день рождения. Ну я же тебе говорила.
– Но послушай, чем черт не шутит! – убежденно заговорила Слава. – Ты же знаешь, вещи уникальные, музейные. Есть куча людей, которые за подобным охотятся. Для коллекции, для престижа. Просто для вложения денег. Для наследников. Поверь, таких полно. Гораздо больше, чем тех, кто бы хотел такое продать! Вся проблема – выйти на этих людей. Грамотно выйти.
– Прости, что задам тебе этот вопрос, – смущаясь, сказала Лена. – Но ведь у тебя такой круг знакомых. Богатых людей! Или я не права?
– Права, конечно. – Слава затянулась. – Но я тебе сейчас объясню. В нашем кругу не очень-то принято продавать свои вещи, тем более наследные, ювелирные. У нас принято покупать. Не хотелось бы демонстрировать им, партнерам и знакомым, свои проблемы. Одному скажи – разговоры быстро пойдут, узнают все, с языками там у всех хорошо. И у баб, и – тем более – у мужиков. Уж ты мне поверь! Мне, конечно, на это начхать, но жажда – ничто, имидж – все, как говорится. Все тут же узнают, что у нас сложности, и не захотят с нами работать. Бизнес, знаешь, как и в советские времена, держится на связях и знакомствах. Ну и потом, мне бы не хотелось на ком-то из этих змей, так называемых приятельниц, видеть мои же вещи. Неприятно, понимаешь.
Объяснения показались Лене вполне логичными.
Слава достала из сумки конверт и положила перед Леной три фотографии, цветные и очень четкие. На первой крупным планом было сфотографировано кольцо – большая, очень большая, белая удлиненная жемчужина в обрамлении ярко-синей бирюзы.
– Восемнадцатый век. Французский мастер, – прокомментировала Слава.
На второй фотографии – колье: прозрачные сиреневые прямоугольные камни разной величины, в середине – самый крупный, в мелких подвесках. Камни оплетены, словно паутиной, тонкой, крученой золотой нитью.