Испытание огнем
Шрифт:
Кровать Ли Чиккера перенесли в отдельный угол, где, идеально заправленные, стояли койки тех, кого уже не было.
Для стажеров – Гольдберга и Блохина – это было потрясение. Еще недавно они видели этого веселого разведчика, слушали его истории – и вот Франца уже нет среди живых.
– Это война, парни, – произнес Саскел. – К счастью, такое у нас случается редко.
Постоял, посмотрев на пустую кровать Ли Чиккера, и, обращаясь к Тони и Джиму, сказал:
– Зайдите ко мне, разговор есть.
И ушел. Спустя
– Разрешите, сэр?
– Давайте, заходите.
Капитан сидел, погруженный в нелегкие мысли, и поигрывал солдатской зажигалкой. Таким усталым Джим и Тони его никогда не видели. Они тихо сели у стены и стали ждать.
– В общем, так, Тайлер, покажешь Блохину, как ты стреляешь из «торсо», а лучше – научи его.
– Он слишком легкий, сэр, его отбросит.
– Других вариантов у нас нет, Гольдберг рыхловат, уж его-то действительно отбросит.
Капитан бросил на стол зажигалку и откинулся на спинку стула.
– Сэр, может, им сначала физподготовкой заняться, чтобы окрепли, а? – осторожно предложил Джим. Ему казалось, Саскел приболел от забот.
– Может, и лучше, чтобы окрепли, однако времени нет и крепнуть они будут в процессе работы. Пусть Блохин хотя бы научится стрелять из этой штуковины, возьми для тренировки патроны нормальные, а не от авиационной пушки.
– А с чего такая спешка? – спросил Тони.
– С того, что с вами мы, судя по всему, скоро расстанемся.
– Как это? – опешил Джим. – Как это мы расстанемся?
Саскел вздохнул и снова принялся крутить зажигалку.
– Капитан Мур по секрету сообщил мне, что уже больше недели почти ежедневно отправляет на вас рапорты.
– Рапорты? На нас? Куда?
– Ты не ребенок, Симмонс, ну подумай сам, куда может отправлять Мур рапорты, кроме своего начальства.
– Так это пустяк, сэр! – отмахнулся Джим, с облегчением переводя дух. – Это в Управлении два придурка есть, они ко мне давно клеятся – то государственную измену пытаются пришить, то еще какую-нибудь глупость затеют.
– Точно, сэр, – подтвердил Тони. – Это у них сезонное обострение.
Приятели захихикали.
– Нет, ребята, в этот раз все значительно сложнее. Мур знает наверняка, что эти рапорты уходят куда-то еще, читать в Управлении их никто не имеет права. В сопроводительном адресе ставится маршрутный код и степень допуска, так вот она сейчас самая высокая.
– А что же он про нас там пишет, а? – забеспокоился Тони. – Мы вроде службу нормально несем…
– Пишет все хорошее, тем более что выдумывать ничего не нужно, вы у нас главные охотники на монстров – вон даже Рихман затребовал себе «торсо». Кстати, кто из механиков помогал тебе ее переделать?
– Коваль, сэр, из автомастерской.
– Хорошо, к нему и обратимся. Возможно, оснастим несколько «торсо», ведь в таком виде они удобнее и эффективнее безоткатных орудий.
– Но вы действительно полагаете, что нас куда-то заберут? – не отставал Джим. Ему хотелось получить какие-то определенные указания, ведь в армии было так принято.
– Я не полагаю, Симмонс, я просто уверен.
67
После этого разговора Джим и Тони принялись ждать в своей жизни перемен, вот только хороших или плохих, сказать было трудно.
По приказу Саскела они день за днем занимались натаскиванием стажеров. Больше было стрельбы, больше работы на берегу Калпеты и в болотах. Блохин выполнял учебные задания, сцепив зубы, Гольдберг кричал в голос – форсировать кишащие змеями и насекомыми болота было выше его сил.
– Они же залезут мне… под одежду! – вопил он.
– Не залезут, а будешь орать, то как раз в рот и залезут, – обрывал его стенания Джим и выбирал другое, еще более глубокое болото.
Как они с Тони и рассчитывали, когда количество форсированных болот перевалило за пять десятков, стажеры потеряли всякий страх.
– А знаете, – признался Гольдберг, когда их с Блохиным вели к реке мыться, – я ведь не верил, что все это происходило со мной – я имею в виду голову змеи, которую проглотил. Как нас лупцевали на «отбое» – помню хорошо, потому что разозлился очень, а вот со змеей…
– Было это, было, успокойся, – заверил его Блохин.
– Да, теперь-то я это понимаю. – Гольдберг поправил сползающий с плеча автомат и сбросил с себя дохлую сороконожку.
Джим и Тони регулярно выводили стажеров к месту лежки зурабов, чтобы они побольше узнали о повадках этих хищников.
– Ой, какие они здоровые! – всякий раз поражался Гольдберг. Зурабы грелись на берегу недалеко от восстановленной пристани и настороженно косились на людей, дожидаясь, когда те наконец уберутся.
– Если не подходить на длину хвоста, на суше они не опасны, – пояснял Джим, надвигаясь на зурабов, пока те, глухо рыча, не соскользнули в воду.
– Теперь они вынырнут недалеко от берега, чтобы посмотреть, чем мы тут занимаемся.
– А чем мы будем заниматься?
– Плескайтесь, смывайте с себя грязь, чтобы не тащить ее на базу к Никсу.
В десяти метрах от берега появились головы зурабов.
– Давайте скорее, скоро они поднырнут, чтобы вами пообедать.
– Правда, что ли? – испугался Гольдберг, быстро загребая на себя воду и не спуская глаз с кожистых гребней на головах зурабов.
Хищники одновременно скрылись под водой, и Джим скомандовал:
– Всем отойти на пять метров! Сейчас они идут по дну, чтобы неожиданно атаковать вас.
И действительно, спустя несколько секунд вода у берега вспучилась и на песок, еще не видя, куда подевалась добыча, словно две ракеты, выскочили зурабы.