Испытание страстью

Дэй Сильвия

— Я плохая хозяйка. Чай остывает.

Но не шевельнулась. Майкл стоял настолько близко, что она чувствовала исходящий от него аромат вербены. Он удивительным образом сочетался с присущим ему собственным запахом, и все вместе создавало опьяняющее и пленительное ощущение.

— Мне все равно, — пробормотал он. — Мне всегда приятно ваше общество.

— Я танцевала с вами свой первый вальс, — сказала Эстер, вспоминая.

— Боюсь, мои ноги до сих пор помнят это.

Ее рот приоткрылся от этой преднамеренной провокации.

— Я покорно и безошибочно

следовала за вами.

Он усмехнулся.

— Неужели не помните? — наседала Эстер.

Она хотела, чтобы первым ее партнером на балу был Майкл, поскольку она ему доверяла и чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Хотя и понимала, что, вероятно, он примется добродушно подтрунивать над ней, и это сделает ее первое мучительное появление в обществе вполне сносным и даже забавным. Он так хорошо вел ее и так старался сделать все, чтобы она не смущалась, что с танцевального пола она сошла с триумфом. И так прекрасно не чувствовала себя много лет.

— Как будто я мог забыть хоть на минуту, как держал вас в объятиях, — сказал он тихо.

Цепляясь за эти эфемерные воспоминания, Эстер так порывисто вскочила на ноги, что опрокинула стул. Она схватила его за отвороты сюртука и прижалась губами к его губам. Это был быстрый и целомудренный поцелуй, всего лишь напоминание о том, какой веселой и отважной девушкой она была когда-то.

Тотчас же она покраснела и отпрянула.

— Мне жаль.

Майкл остался стоять как вкопанный. Его темные глаза жарко и жадно смотрели на нее.

— А мне ничуть.

Приглаживая волосы дрожащими пальцами, Эстер направилась к столику с чайным подносом. Она старалась дышать глубоко и ровно и угомонить свое бурно бьющееся сердце. Затем услышала, как за ее спиной Майкл поднял и поставил на место опрокинутый ею стул, и тотчас же заметила Регмонта, стоящего в дверном проеме и закрывающего его своим телом.

Сердце ее перестало биться.

— Милорд, — выдохнула Эстер.

Майкл замер, заслышав такой страх в ее голосе, будто она закричала в ужасе во всю глотку. Стремительно повернувшись, чтобы узнать, что ее так напугало, он оказался смотрящим прямо в лицо человека, кипевшего от ярости. Майкл окинул его взглядом и заметил, что кулаки его сжаты, а челюсти стиснуты. Хотя он никогда не знал Регмонта хорошо, но не сомневался, что за последние несколько лет тот изменился. Майкл помнил дерзкого самоуверенного юнца, лицо которого выражало теплоту и нежность, когда взгляд его падал на жену. Сейчас от этой нежности не осталось и следа.

Только острая подозрительность и холодный расчет.

— Регмонт.

Майкл сам удивился своему небрежному и естественному тону в то время, как ему хотелось ринуться через комнату и избить его за то, что он сделала Эстер несчастной.

— Тарли. Что вы здесь делаете?

Майкл непринужденно пожал плечами, не будучи уверенным в том, видел ли Регмонт что-то из происшедшего. Поэтому решил проявлять осторожность, чтобы не причинить Эстер еще больших неприятностей и ненужных страданий.

— Меня послала мать. Мне пришлось выбирать: прийти ли

сюда, чтобы мне помогли с выбором невесты, или оказаться супругом той, которую я не смогу выносить.

Регмонт посмотрел на жену:

— О? Я слышал леди Пеннингтон теперь часто бывает в обществе.

Эстер побледнела. Взгляд ее казался затравленным. Она сглотнула и сказала:

— Она бы обратилась за помощью к Джессике, если бы моя сестра находилась здесь. А раз ее нет, то я помогаю графине познакомиться с дебютантками этого сезона.

— Очень мило с твоей стороны, дорогая.

— Боже милосердный, — сказал Майкл, возвращаясь на свое прежнее место. — Пожалуйста, не поощряйте их.

Граф присоединился к ним и сел рядом с Эстер. Она глубоко вздохнула и начала разливать чай.

Регмонт принял от нее чашку с блюдцем и сделал глоток чаю. И тотчас же поставил чашку на стол.

— Чай чуть теплый.

Эстер вздрогнула.

— Прошу меня простить, — сказал Майкл. — Я нынче утром обжег кофе кончик языка, и он еще болит. Леди Регмонт была так любезна, что согласилась сделать мне одолжение.

Регмонт повернулся на стуле.

— И чем вы занимались, пока чай остывал?

Эстер выпрямилась, расправила плечи и обратила к мужу лицо с улыбкой, еще более холодной, чем напиток, на температуру которого он пожаловался.

— Я представила Тарли список невест.

Взгляд графа метнулся к письменному столу. Он встал и быстрой пружинистой походкой прошел через комнату. Взял в руки лист со списком невест и окинул ледяным взглядом сделанные Эстер заметки. Потом лоб его разгладился, и он посмотрел на Майкла:

— Неужели вам нравятся только брюнетки и рыжие?

В ответ Майкл небрежно взмахнул рукой. Регмонт рассмеялся. Было заметно, что его напряжение спало, а волнение прошло.

— Ну как знаете, Тарли. Рыжих пруд пруди. Спросите Грейсона или Меррика.

— Мне нравятся живые и веселые женщины. — «Такие, какой была ваша жена до того, как вы ее запугали».

— Деди Регмонт поможет вам сделать правильный выбор.

Майкл повернулся спиной к графу, стараясь скрыть свою ненависть и мучительную беспомощность, которые, вероятно, выражало его лицо. Если бы Бенедикт все еще оставался с ними, Майкл выкрал бы Эстер и спас ее от несчастья. Они могли бы бежать в Вест-Индию, или на континент, или даже в Америку. В любое место, куда захотелось бы ей поехать. Но сейчас он был прикован к Англии.

Оба они оказались пойманными в эту нежеланную для них жизнь, как в ловушку. И ни для одного из них не было надежды выбраться из нее.

Глава 19

— Леди Тарли!

Джессика наклонила зонтик, чтобы лучше видеть, и заметила низкорослого и плотного джентльмена, отчаянно старавшегося привлечь ее внимание и махавшего ей с нижнего конца трапа.

— Ваш управляющий, — пояснил Алистер, поддерживая ее под локоть, чтобы она не упала. — Мистер Реджинальд Смит.