Испытание страстью
Шрифт:
— Знаю, но мы должны подумать о ребенке.
— Мне не нравится твой тон и намеки на то, что я могу представлять угрозу для своего младенца.
— Не ты. — Это была белая ложь. — А спиртные напитки.
— Я не буду пить. — Регмонт скрестил руки на груди. — На случай, если ты этого не заметила, я не пью уже почти три недели.
У него случались и более длительные перерывы, но что-то всегда возвращало его к прежнему образу жизни и к злоупотреблению спиртными напитками.
— Никакие предосторожности не лишни, если речь идет о ребенке.
— Ты останешься здесь, — процедил он сквозь зубы, направляясь к двери. — И больше я не желаю слушать чепуху по поводу твоего отъезда.
— Эдвард, пожалуйста…
Дверь хлопнула, и разговор на этом закончился.
— Ты выглядишь потрясающе! — похвалила сына Элспет, спускавшаяся по лестнице в вестибюль. — И какую же дебютантку ты намерен сегодня осчастливить своим визитом?
Майкл прекратил манипуляции со своим безупречным галстуком и встретил взгляд матери в зеркале, перед которым стоял.
— Добрый день, матушка.
Она подняла бровь, видя, как он берет свою шляпу с пристенного столика, но ничего не сказала. Послеполуденное солнце, просачиваясь сквозь стрельчатое окно, расположенное над двустворчатыми дверьми, падало косыми лучами на мраморный пол. Непрямое освещение льстило внешности его матери, а в платье в цветочек она выглядела моложе.
Губы ее изогнулись.
— Леди Регмонт помогла мне составить список дебютанток. Она очень восприимчива, обладает отличными связями и очень хочет видеть тебя в счастливом браке.
Майкл окаменел. Внезапно ему показалось, что отлично сшитый на заказ синий сюртук стал ему тесен.
— Мне приятно слышать, что вы так сблизились. Я так и думал, что вы сойдетесь.
— Да, мы стали гораздо ближе, чем я думала. Бедняжка так рано потеряла мать, да и Джессики сейчас здесь нет, и я теперь люблю Эстер, как родную дочь.
Он бы хотел, чтобы они и впрямь стали матерью и дочерью через брак, но судьба распорядилась иначе.
— А теперь она ждет ребенка, — продолжала Элспет бодрым тоном. — И я вместе с ней переживаю эту радость, готовясь к тому, чтобы принять твою жену, кем бы она ни была.
Дыхание со свистом вырвалось из груди Майкла, и он вцепился в край консоли, чтобы собраться с силами и не упасть. Если бы его ударили кочергой в грудь, он не почувствовал бы более сильной боли.
Майкл круто обернулся и посмотрел на Элспет:
— Спрячьте коготки, матушка. Вы пьете мою кровь.
Она побледнела и отпрянула:
— Майкл…
— В чем дело? — спросил он с горечью. — Ведь мы оба знаем, что она для меня недосягаема. Нет нужды постоянно сыпать мне соль на рану.
— Прошу прощения.
Плечи ее поникли, а прекрасное лицо постарело на глазах.
— Я…
— Вы что?
— Боюсь, что твоя любовь к ней не даст тебе устроить свою жизнь.
— Я сознаю свою ответственность и позабочусь обо всем.
— Я желаю тебе счастья. — Элспет сделала шаг к сыну. — Я очень этого хочу. Я подумала, что, если ты будешь знать…
— То я просто отброшу свои злополучные чувства и буду идти по жизни дальше, избавившись от этого бремени. — Майкл безрадостно рассмеялся. — Если бы только все было так просто.
Она вздохнула:
— Я хочу тебе помочь. Хотела бы знать как.
— Я уже сказал как. — Он надел шляпу. — Присмотрите за Эстер. Окажите ей любую возможную поддержку.
— Боюсь, что ничего нельзя сделать для этой девочки, Майкл. Во всяком случае, мы с тобой ничего сделать не можем.
Он посмотрел на мать.
— Регмонт, — огрызнулся он, чувствуя, как по его сосудам устремилась кислота.
— То, как она реагирует на его имя… Мне уже случалось видеть такой взгляд. Ничего хорошего это не сулит. Но что мы можем сделать?
— Мы можем еще больше сблизиться.
Майкл направился к двери, которую дворецкий поспешил открыть для него:
— И молиться.
Эстер, тяжело дыша, вбежала в гостиную. Майкл встал, как только она туда впорхнула, и его темные глаза отразили чисто мужское восхищение ею. А она купалась в излучаемой им нежности, позволяя оттаивать своему заледеневшему сердцу.
— Вы выдержали паузу в целую вечность. Не приходили ко мне целую неделю, прежде чем выполнить свое обещание навестить меня, — упрекнула она его.
Его ответная улыбка была слегка окрашена печалью.
— Моя мать убедила меня подождать.
— Ах!
Эстер села на диванчик напротив.
— Она мудрая женщина.
— Вы ей нравитесь.
— Это чувство взаимное.
Эстер разгладила юбки, испытывая безотчетное беспокойство.
— Как вы? Я чуть не сошел с ума, думая о вас. Когда мы виделись в последний раз, мы кое о чем говорили. Я опасался, что мог отягчить вашу жизнь… что я сделал что-то неподобающее… — Он провел рукой по лицу. — Господи…
— Со мной все в порядке, Майкл.
— Неужели?
Его рука упала на колени, а взгляд обрел проницательность.
— Мне следовало позволить ему одержать победу. Но я был слишком высокомерен и слишком разгневан для этого. Мне следовало подумать о вас.
Сердце Эстер забилось глухо и ровно, будто оживая. По правде говоря, в обществе Майкла она чувствовала себя более живой, чем все эти долгие годы.
— Вы ведь думали об мне? Верно?
Он вспыхнул.
— Что бы вы ни обещали моей сестре, — продолжала она, — сомневаюсь, что она рассчитывала, что вы возьмете на себя ответственность за меня полностью. Но я тронута, что вы восприняли это так серьезно.