Испытание страстью
Шрифт:
— Кокетка, — бросил он ей, скользя губами по ее подбородку. — Ты намеренно стараешься подогреть мое безумие.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
Он прикусил мочку ее уха, а она со смехом отклонилась и изогнулась. Взгляд ее упал на папку, которую он уронил на пол, и она замерла.
— Раз ты больше не расположена быть со мной, — проворчал Алистер вполголоса, кипя от неудовлетворенного желания, — я собираюсь заставить тебя заплатить за то, что ты дразнишь мужчину, уже неделю страдающего без тебя.
— Я не могу сказать, что не расположена, — возразила Джессика с отсутствующим видом, зачарованная зрелищем белых листов, выглядывающих из небрежно завязанной папки.
— Я уже два дня, как готова быть с тобой.
Алистер отпрянул:
— Прошу прощения.
— Что это?
Джесс выскользнула из его объятий и наклонилась к бумагам, разбросанным по полу.
— Два дня, — повторил он.
Джесс открыла черную кожаную папку, почувствовала, как у нее захватило дух.
— Бог мой, Алистер… Они удивительные…
— Удивительно то, что ты не испытываешь ни малейшего желания быть со мной.
— Не говори глупостей. Женщина должна быть мертвой, чтобы не желать тебя.
Джесс продолжала разглядывать свой портрет, начертанный изящными карандашными линиями. На верхнем рисунке она была изображена на палубе, где сидела всего несколько минут назад, и это объясняло, зачем он так пристально наблюдал за ней.
— Так вот какой ты меня видишь?
— Ты такая и есть. Черт возьми, Джесс! Всю последнюю неделю я умирал без тебя. И ты должна была это знать. Ты не могла этого не замечать.
Она нежно прошлась кончиками пальцев по линиям рисунка. Алистер запечатлел ее красавицей с нежными чертами лица и мягкими глазами. Никогда она не видела себя прекраснее.
— Да, — выдохнула она рассеянно, — было бы невозможно игнорировать твое состояние, особенно когда ты упираешься мне в спину органом, стремящимся войти в меня.
— Не шути, — возразил он. — Объясни!
— Неужели я и правда так выгляжу?
— Ты именно такая, когда смотришь на меня. Если ты мне не ответишь, Джесс, то и я не отвечаю за свои действия.
— Я хотела бы, чтобы ты знал, что я жажду твоего общества гораздо больше, чем того наслаждения, которое ты снова и снова мне даешь.
Джесс зашуршала бумагами, перетасовывая их, и замерла, найдя один, где была гораздо моложе, чем теперь, да и бумага пожелтела от времени. Девушка, изображенная на рисунке, казалось, была захвачена художником врасплох, и лицо ее определенно выражало вожделение. Ее глаза были широко раскрыты, зрачки расширены, губы разомкнуты, и казалось, она задыхается.
— Алистер…
— Та ночь в саду.
— Как же ты, сумевший так меня изобразить, можешь сомневаться в моей страсти к тебе?
Он взял рисунки у нее из рук и бросил на стол.
— Клянусь, ты сведешь меня с ума.
Алистер снова пригвоздил ее к перегородке, и его мускулистое бедро оказалось между ее ногами. Его руки упирались в дерево по обе стороны от ее головы, а яростный взгляд теперь был устремлен на нее.
— Ты терзаешь меня.
— У меня не было такого намерения, — возразила она честно, чувствуя, как в теле ее разгорается пламя из-за его напористой и агрессивной близости. — Лично я так впечатлена твоими рисунками и так удивлена твоим талантом, что от этого у меня болит сердце.
Его твердые губы прогулялись по ее виску.
— Только сердце? — спросил он хрипло и переменил положение так, что его колено оказалось упирающимся в ее интимное место.
На мгновение Джессика закрыла глаза и впитывала ощущение его близости — горячего жесткого тела и уже привычный и любимый запах кожи. Его желание проникало в нее, пронизывало ее поры, достигало костей и превращало в жаждущую распутницу.
— Я пожелала тебя в тот самый момент, как только увидела, — призналась Джесс, увлажняя языком пересохшие губы. — И с каждым часом хочу все сильнее.
Его синие глаза потемнели от желания.
— И ты можешь быть со мной ежечасно.
Она провела рукой по его панталонам и почувствовала, что возбуждается все сильнее, а между ног у нее возникло ощущение жара и влаги.
— Секс — твоя природа. Ты источаешь его, как пьянящий и сводящей с ума аромат. Но как я могу думать, что ты выделяешь меня из толпы других женщин, желающих тебя, если не покажу тебе, что хочу владеть не только твоим телом?
— О каких других женщинах идет речь?
Джесс улыбнулась, но это не смягчило суровости его черт.
— Прикоснись ко мне, — попросила она, внезапно ощутив, что сама повинна в том, что между ними образовалась пропасть.
— Пока еще рано.
То, что Алистер отказался прикоснуться к ней руками, похоже, таило в себе особое, дополнительное, очарование. Она так привыкла к тому, что он постоянно склоняет ее к постельным экзерсисам, что его нежелание участвовать в них заставило ее хотеть его еще сильнее.
— Почему?
— Ты должна гореть так же, как я, каждую минуту, когда я не с тобой.
Джесс запрокинула голову и поцеловала его в подбородок, ощутив, как напряжены его сжатые челюсти.
— Ты хочешь меня наказать.
Он обхватил ладонями ее лицо.
— Нет. Но ты вбила между нами секс, как клин, а я хочу вернуть все на должное место.
Джесс высвободила его рубашку из панталон и провела рукой по раскаленной коже спины.
— Ты забываешь о том, что я намеренно заманила тебя сюда, чтобы соблазнить.
— И в то же время считаешь меня совершенно тупым.