Испытательный срок
Шрифт:
Причина обнаружилась довольно быстро. Переполненная пепельница благоухала в комнате на полу, возле дивана. Рядом с пустой бутылкой. Он не выкинул ее перед тем, как сдаться. И не прибирал комнату. Видимо, потому, что мысли были заняты другим.
Обыск в квартире не делали, хотя формально имели полное право. Но Рома убедил следователя, ведущего дело Глеба, что в этом нет необходимости.
Он сходил на кухню, выкинул бутылку и пепельницу вместе с окурками в ведро. Надо отучать людей от вредных привычек. В ведре заметил практически новый тюбик финалгона — мази для спины. Глеб не врал — нерв действительно застудил. А мазь выкинул, чтобы «избавить» себя даже от такого простенького алиби. Рома вернулся в комнату с веником, распахнул окно, украдкой посмотрел на отражение Виолы в зеркале серванта. Да, у Глеба есть вкус. Из-за таких ножек можно и на каторгу.
Виола смотрела на собственную фотографию, оставленную на столе. Та была вставлена в новенькую рамку.
— Надо же… Обычно он прятал. Даже дома. Не хотел, чтобы у меня были проблемы.
— И давно вы на конспиративном положении?
— Я же уже рассказывала вашей коллеге, — она присела на диван.
— Она мне не передавала, — Рома принялся подметать палас, хотя мог этого не делать. Не за этим сюда пришли. Но даже оперативные мероприятия лучше проводить в чистоте.
— Уже больше года. У меня как-то сумочку украли из машины… В принципе, никакой трагедии, но там был загранпаспорт. Пришлось писать заявление в полицию. Так и познакомились…
— А кто был первым?
— В смысле? — не поняла Виола.
— Кто первым проявил инициативу? Ножки поднимите…
— А-а-а… — Виола сдвинулась, освобождая место для веника. — Глеб. Я сначала не очень серьезно отнеслась, за мной многие пытаются ухаживать… Хотя понравился он мне сразу. А потом оказалось, что не шутит…
— Якубовский вам тоже сразу понравился? Если не секрет?
— Представьте себе — да. Все, конечно, говорили, что я с ним из-за денег, особенно когда он проплатил мне запись клипа и альбома. Хотите верьте, хотите нет, деньги меня интересовали в последнюю очередь. Тот же Глеб нищий по сравнению с Андреем, но я хочу быть с ним.
— И чем вас муж не устраивал?
— Тем, что я оказалась для него просто красивой, статусной вещью. Да, он помогал моей маме, но… Это было похоже на оплату услуг.
Чувствовалось, что Виола не очень хочет говорить на заданную тему. И действительно, она сменила тему, перейдя к главному вопросу:
— Да, так по поводу джаза! — Певица поднялась, подошла к серванту и открыла ящик. — Вот…
С виду это был обычный штопор с двумя рычагами. Только из корпуса вместо витого жала выдвигалась флешка.
— Я хотела подарить что-нибудь оригинальное… — с грустной улыбкой пояснила Якубовская. — Там мои песни. Альбом называется «Дымок над твоим кофе». Глеб, очевидно, это и имел в виду. Только я не понимаю, какое отношение…
— Разберемся.
Туманов не позаботился о пароле на домашнем компьютере. Заходите, люди добрые, смотрите, что нравится! Не от кого паролиться честному человеку! Особенно когда хакеры свободно гуляют по просторам Сети. От них никакие пароли не спасут.
Рома вставил флешку-штопор в разъем и вывел на экран меню.
— Вот… — Виола ткнула пальцем в монитор, — это все мои песни… Погодите… А этого файла раньше не было…
— Видимо, это и есть дымок над вашим кофе.
Двойной щелчок мышки. Из динамика послышались неясные шумы, а затем голос Глеба отчетливо произнес:
«— Ну что, пишем?
— Ладно… Это заказ.
— Я догадался, что не несчастный случай… Если не секрет, кто заказчик? Так, факультативно.
— Жена его. Виолка…»
Рома дослушал разговор до конца, остановил воспроизведение и посмотрел на Якубовскую взглядом пристава, обнаружившего в шкафу у должника-алиментщика золотые слитки.
— Сдается мне, это и есть Леша-морпех. Вот почему Глеб взял убийство на себя… И вот почему сказал, что вам не надо больше бояться. Действительно, теперь бояться не стоит.
Виола же выглядела как упомянутый должник, обалдевший не меньше пристава.
— Но я… Я не заказывала Андрея! — Ее связки вот-вот готовы были сорваться на фальцет. — Это… Бред! Я первый раз слышу этот голос… Клянусь вам!!!
Связки не выдержали, она разрыдалась круче героинь мыльных сериалов.
Рома принес из кухни стакан нефильтрованной воды из-под крана и нетерпеливо ждал, поигрывая специально припасенными наручниками. «Зачем вы, девушки, супругов мочите? Одни страдания от тех мокрух…» Нарыдавшись вдоволь и сделав пару глотков, Виола вспомнила, что она не в общественном месте.
— У вас закурить нет?
— Не курю.
— Тогда посмотрите в серванте, внизу… Глеб обычно держал там запас. Нет, ниже… Спасибо. Зажигалка в верхнем ящике… И уберите наручники, я же сказала, что ни при чем.
— Не поверите, Виола, но так говорят практически все подозреваемые.
— Прекратите.
Прикурив, подозреваемая закашлялась, живописно, в форме сердечек, выплевывая сгустки сизого дыма.
— Вы не курите, да?
— Очень редко. Голос… Да и Андрей не разрешал. Извините.
— Но в таком случае вы вряд ли автоматически сунули бы зажигалку Глеба в свою сумку. У вас этого автоматизма попросту не могло быть… К тому же прикуривать от его зажигалочки не всякий сможет. Тут трехмесячные курсы требуются.
Рома показал пальцем на ресницы, намекая — мол, можно опалить.
— Так каким же образом она оказалась в вашей квартире? Да еще так вовремя?
— Не знаю… — устало ответила Виола, — я ничего уже не знаю…
— Да что тут знать? Раз не вы уронили, значит, ее подкинули, чтобы спровоцировать у мужа приступ жад… то есть — ревности. Да такой, чтобы услышали соседи. И чтобы соседи потом дали нужные показания. Если б вы действительно заказали супруга, вам бы такая реклама совсем ни к чему.