Испытательный срок
Шрифт:
Выйти на связь с ней не получилось. Телефон, как заведенный, отвечал знакомой фразой «Абонент вне зоны…» Через турфирму удалось выяснить номер поезда. Плохо, если Виола останется в Таиланде навсегда. Обратится в буддизм и полюбит слонов. СМС Глебу она не присылала.
Нет, не останется. Не нужны ей слоны.
— Вон она…
Как говорит народная мудрость — в одежде даже самой порядочной женщины должна быть деталь, привлекающая непристойные взгляды. Одежда Виолы изобиловала упомянутыми деталями — и глубокое декольте на облегающей блузочке, и джинсы
— Такси, такси… Дешево и быстро, — Рома замаскировался под наглого бомбилу.
— Спасибо, меня встречают…
Но никто ее не встречал. Глеб не приехал бы на вокзал, даже если бы оставался на свободе. Конспирация. Ведь они должны «познакомиться» только сейчас. Виола миновала зал ожидания, подошла к стоянке фирменного такси. Связываться с бомбилами не позволял статус.
— Виола, здравствуйте… С приездом.
Она обернулась, но не испугалась. Лицо парня, стоявшего перед ней, показалось знакомым. Ах да, это же тот самый, с фотографии, которую Глеб показывал, вернувшись из Дагестана.
— Здравствуйте… Спасибо.
— Вы не волнуйтесь… Меня звать Роман. Я друг Глеба. Он наверняка обо мне рассказывал. Он попросил вас встретить.
— Какой Глеб?
— Туманов. Вот… Это вроде пароля, — парень достал фото Виолы.
Певица бегло, по-шпионски, огляделась по сторонам, поняла, что ничего не высмотрит, и негромко спросила:
— А где он сам?
— Ну, во-первых, вам пока рано встречаться, а во-вторых… Глеб задержан по подозрению в убийстве вашего мужа. Вернее, уже арестован.
— Что?!
Пакет с беспошлинным алкоголем чуть не выпал из рук.
— У нас машина, мы вас отвезем. Не бойтесь.
— Мы?
К ним подошла Ольга, поздоровалась, представилась. Виола по-прежнему походила на девочку, у которой сломалась любимая кукла. И даже без слов можно было понять, что она не верит в новость.
— Мы тоже не верим, — поспешила успокоить ее Ольга, — вернее, очень сомневаемся… И думаем, что лично вам угрожает серьезная опасность.
— Я-то тут при чем?
— Поехали.
— Подождите, я только с дороги, дайте в себя прийти. Хоть душ принять!
— К вам и поедем.
Рома забрал у Виолы чемодан и покатил к шикарному лимузину под названием «Дэу Матис», или «Красная смерть». Но не сделал и пары шагов, как его догнал невысокий мужичок в бравой разноске и лихой кепочке.
— Слышь, друг… Ты чего творишь? Ты кто такой?
— Не понял.
— Чего ты не понял? Это твое место? Чего клиентов отбиваешь? Давно колеса не прокалывали?
Увы, даже фирменные таксисты жили по не «фирменным» законам.
— Я похож на бомбилу? — спокойно, без грубости уточнил Рома.
— А чего хамишь-то? Хочешь с Ашотом дело иметь? Я устрою…
— До свидания.
Рома не вступал больше в споры, погрузил чемодан в багажник, который не удалось закрыть. Маловата «Красная смерть». Мужичок не успокоился, переписал на бумажку номер машины. Пообещал ее взорвать, если «борзый» появится здесь еще раз, потом стал названивать упомянутому Ашоту и жаловаться на беспредел козла на «Матисе».
Виола села на переднее пассажирское кресло, Ольга — назад.
Наверно, опытный разведчик, пользуясь благоприятной ситуацией, продолжал бы игру «в друга» и выжал бы из «объекта» максимум информации. Но Роме надоели эти шпионские игрища. Тем более что реакция Виолы на известие о задержании Глеба была очень естественной, в смысле — не сериально-показушной. «Ах, что за чепуху вы несете?!» Хотя от успокоительной сигареты она не отказалась.
— Глеб написал явку с повинной. Якобы убил Якубовского на почве ревности из винтовки, которую привез с Кавказа. Показал, куда ее выбросил. Мы нашли. Ревность же связана с вами. Муж не давал вам развода, угрожал. Пришлось прибегнуть к радикальным мерам. Хотелось бы услышать вашу точку зрения на все это.
— Подождите, подождите… Бред какой-то… Мы же все решили. Он дал мне деньги для мамы, пятнадцать тысяч долларов, я собиралась поговорить с Андреем. Предложить расстаться цивилизованно. Ничего бы муж мне не сделал. Да, он был не очень сдержанным человеком, но поверьте…
— Он знал о ваших отношениях? — перебила Ольга.
— Нет, разумеется. Но… Возможно, догадывался. Незадолго до того, как… В общем, нашел у нас дома зажигалку Глеба. Скандал устроил.
— Глеб был у вас дома? — уточнил Рома.
— Что вы?! У нас консьержка, это сразу стало бы известно… Наверно, я случайно сунула зажигалку в сумочку, а потом выронила.
— А сам Глеб не хотел пообщаться с вашим мужем?
— Он предлагал, но я отговорила… — Виола по очереди посмотрела на ее добровольных извозчиков, — послушайте, Глеб что — сам, лично пришел и признался?
— Это и удивительно, — ответил Рома, — вряд ли он хотел повысить раскрываемость убийств в Северном отделе. Кстати, откуда у Глеба пятнадцать тысяч для вашей мамы? Сумма-то нехилая. Даже для меня…
— Он сказал, что заработал на Кавказе… В командировке.
— В командировке… — медленно, с расстановкой повторил Рома, доставая из кармана фотографию, — этого товарища не знаете?
Это было фото Леши-морпеха, взятое в паспортном столе. Леша в костюме и галстуке. Очень интеллигентно. Ольга буквально впилась взглядом в Виолу, наблюдая за реакцией. Ноль на фазе. Даже не моргнула.
— Нет… Никогда не видела. Кто это?
— Неважно… Не знаете, и хорошо…
Они остановились на светофоре, Рома вышел, посмотрел, как чувствует себя чемодан. Не готов ли к прыжку? Чемодан вел себя благоразумно. Опер вернулся в салон.