Истерли Холл
Шрифт:
Сзади засмеялись Бен и Сэм. Они продолжали идти по неровной поверхности, и когда попадали в выемки, вверх вздымались клубы пыли. Потолок понижался, и им приходилось сутулиться. Для шеи это просто убийственно. Становилось все жарче.
Боб с двумя другими шахтерами свернул налево к их участку.
– Идите дальше, я догоню.
Потолок продолжал понижаться по мере того, как они продвигались вперед. Лампы светили неярко, но достаточно, чтобы видеть проход.
– О чем задумался? – пробурчал Мартин.
– Да все о том же. Шакалята откроют пасть еще шире в будущем году, если мы не добьемся
Отец догнал их, когда потолок понизился еще больше, и им пришлось согнуться пополам, раскидывая во все стороны засохшие комья угольной кашицы, и хотя они чертыхались, но старались делать это, не открывая рот, чтобы пыль не попадала им в горло при вздохе. Джек тем не менее рискнул:
– Может, Джеб поучаствует в разговоре в конце смены, когда мы пойдем на выход, – и тут же замолчал, поперхнувшись пылью.
– Ладно, парень, – отозвался Льюк. – Встретимся потом.
И вместе со своим марра они отделились от остальных и пошли к своему участку.
Здесь, внизу, стояла адская жара. Джек чувствовал, как пот ручьем стекает со лба и капает на землю. Он усмехнулся. Неплохая мысль – залить потом пыль. Нос по-прежнему болел, но ему не привыкать, все это будет происходить и дальше, если он хочет продолжать участвовать в боях. А он должен. Уже не так далек тот день, когда они смогут, по их расчетам, заплатить цену, требуемую за дом Фроггетта. Ладно, они еще не накопили всю сумму полностью, но им это по силам. Взять хотя бы бой во время вечеринки. Он получил пять гиней. Вполне возможно, что будут и другие такие же призы, да если еще прибавить заработок Эви…
Отец протиснулся вперед, тяжело дыша.
– Дай-ка я пройду. – Он, как и все они теперь, шел, согнувшись пополам, и все-таки они терлись хребтами о потолок, срывая болячки со спин. Да что тут нового? А отец энергично взялся за дело. Крепильщиками должны быть люди неравнодушные, способные серьезно относиться к вопросам безопасности шахтеров.
Бен крикнул:
– Эй, вы там, я что, сам с собой говорю? Или я должен жрать вашу грязь и радоваться? Там, впереди, поднимайте ноги, черт бы вас побрал! Что тебе, Сэм?
Его брат огрызнулся:
– Заткни пасть – и не будешь давиться пылью.
Отец уже добрался до поворота к участку Джека и Мартина. Теперь он уже опустился на корточки. Джек сделал то же самое, и когда он согнул ноги, поясница у него заныла. Мартин тяжело дышал – должно быть, нога мучила его, но он, как всегда, не издал ни звука. Теперь они передвигались ползком. Отец проверял опоры пласта – впереди потолок немного повышался. Он стоял на коленях – именно так работают отбойщики. Джек внимательно следил за ним. Может быть, эту смену они будут работать лежа на боку. Все зависело от того, сколько они смогут отколоть от пласта.
– Мартин, Джек, давайте сюда. – Боб указал пилой на обе стороны прохода. – Я пошлю за другими опорами. Вам нужно будет установить их, по мере того как вы будете прорубаться дальше. Откатчики должны будут пропихнуть сюда бадьи и оставить вагонетки позади, там, где хватает высоты. Это вас задержит, имейте в виду, но не вздумайте, черт побери, рисковать. Слышите?
Он взглянул вверх, на кровлю.
– А теперь оба уйдите.
Они отодвинулись в сторону, и он принялся проверять
– Так, парни, здесь все прочно и безопасно.
Джек и Мартин усмехнулись, переглянувшись. Это что-то новенькое – в шахте, внизу, и прочно и безопасно? Отец понял их сомнения и, пожав плечами, добавил:
– Следите, чтобы все так и оставалось.
Пробираясь мимо Джека, он стиснул ему плечо.
– Следи давай, – пробормотал он.
– Ты тоже, отец.
Джек и Мартин вытянули в этот раз удачный участок, так что их выработки оказались очень хорошими. Мартин был уже около пласта и начал работать, короткими взмахами кайла откалывая куски угля. Джек лопатой отбрасывал их назад, где они просто падали на землю.
– Откатчик! – заорал он.
Бадью протолкнули как можно ближе к ним. Эдди принялся грузить лопатой уголь. Уже скоро этим будет заниматься и Тимми. Джек сгреб лопатой уголь и впервые подумал, по-настоящему серьезно, о гостинице. В конце концов, почему бы и нет, это великолепная идея, и Эви отличная девчонка и замечательная повариха. Тимми мог бы работать в гостинице, да и отец тоже. Ну да, они оба могли бы, но сам он не бросит своего марра. Никогда.
Все утро при свете масляных ламп они отбивали уголь и кидали его в бадью. Может ли случиться такое чудо, что Ублюдок проведет электричество, как уже сделали в других шахтах? Черта с два он проведет. К обеду они стянули с себя гамаши и остались в нижнем белье. Свежие царапины жгло стекающим потом, на покрытых угольной пылью телах засохли черные потеки. Работали, лежа на боку, подчищая уголь в нижней части пласта.
Джек услышал сигнал на дневной перерыв, и они уселись, прислонившись к стене, и вытащили бутерброды. В мерцающем желтом свете их фигуры отбрасывали огромные тени на слоистые угольные стены. Бутерброды были с остатками ветчины, и в какой-то момент он снова почувствовал себя в одной команде с Эви. Сейчас она, наверно, подает ланч слугам и готовит еду для хозяев. Сколько блюд она должна подавать? По крайней мере ей не приходится убирать грязь за этой семейкой или шмыгать по коридору, чтобы не попасться им на глаза. Интересно, что произойдет, по мнению этих господ, если кто-то из слуг попадется им на глаза? В соляной столб они обратятся, что ли? Мерзавцы все они, вот и все, но зато теперь они платят за то, чтобы она побыстрее от них сбежала. Лицо Джека скривила гримаса. Да, это справедливо.
Мартин протянул ему бутерброд.
– У меня с сыром. Меняю.
– Ага, давай один.
Они отхлебнули воды из фляг.
– Как твоя Эви?
Джек пожал плечами.
– Сай позаботится о ней, если ей понадобится помощь. Но ты же знаешь, какая она, наша Эви.
Мартин засмеялся и уронил кусок ветчины на колени, подобрал его черными от угольной пыли пальцами и съел. До Джека донесся скрип пыли на зубах.
Он осторожно переместил спину вдоль стены и сразу же почувствовал, как усилилась боль в потревоженных болячках. На кальсоны потекла кровь из старых и новых ранок. Вокруг стоял густой запах угля. Какой странный способ прожить жизнь – в темноте, всегда на грани смерти. Человек меняется в таких условиях, начинает по-другому смотреть на вещи. Наверно, это может пригодиться, но для чего? Черт его знает.