Истина о мастерстве и героизме
Шрифт:
— Но как? — Задал вопрос Виталик. — Если бы я знал, что все так обернется…
— Не беспокойся, ты сделал благое дело. — Утешал парня Торвальд. — Зло куёт свою притчу, но ты к ней не относишься.
— Тихон, дружище. — Обратился Бог к деду. — Твое слово?
Дед, которого звали Тихоном встал со своего места.
— Скажу честно, — стар я, стал пребывать в вашем мире. Уже на покой скоро, благо постоянную прописку здесь получу, но все ещё могу гулять через междумирье. У меня там собака не кормлена. Возвращаться пора, но пару советов дам. Во–первых, расхлебывать кашу Виталику. Кровь от крови и благочестия.
Тихон посмотрел на Бога смерти:
— Не знаю, что на уме у тебя, Зодчий. Но, ежели ты знаешь какой–то способ, то говори.
— Способ есть. — Ответил Бог. — Ты договори сначала.
— Во–вторых, — продолжил дед, — даже если способ есть… Чем всю эту нечисть искоренять?
Оружия–то нету. Светом оружие, напитанное, и питается светом, который слаб нынче. Гарантий нет никаких, если светлый клинок возьмет в руку он, не станет темным в самый ответственный момент. Смертью же напитанный демонам бесполезен. А чем ещё–то?
— Есть кое–что. — Ответил Торвальд. — Долго думал и придумал.
— Ну, а ежели вы думали и придумали всё, чего надо было меня–то звать? — Посетовал Тихон.
— У меня там собака некормлена.
— Помочь ты нам должен. — Вздохнул Бог. — Жди гостей. В избушку твою лесную, скоро трое должны заглянуть. Два парня и девушка. Один раненый — не выживет. Я его уже тут на пустошах видел. Второй здоровый. Девчонку в заложники взяли. Оба этих парня преступники. Я немного подкрутил тут кое–чего, поэтому автозак их сошел с дороги. Сопровождающие погибли. Да и одного из парней сильно ранило. Девчонка та, на свою голову помочь остановилась, так скрутили её и на её же машине в бега подались. Я тут ещё кое–чего подкрутил — немного изменил пространство под ними, поэтому они прямиком к тебе в леса заехали. Машину бросили по лесу твоему бредут. Сейчас на избушку твою наткнутся. Девчонка эта — колдунья и ещё сестра троюродная героя нашего.
— Ишь ты! — Изумился Тихон. — Ну и дела. Ну что ж — встретим хлебом–солью.
Тихону, казалось, было достаточно этих объяснений. Он усмехнулся и исчез на месте.
— Ну, Торвальд, — обратился Бог смерти к варягу, — а теперь ты нам поведай — где достать оружие, чтобы не страшно было со слугами Темного потягаться.
Путешественник взял слово:
— При жизни меня называли Путешественником, да и после — чего уж тут. Но. Путешествовал я мало. Но здесь — исходил много реальностей. И пустоши, и навий мир, и хаос тоже повидал.
— Мне не нравится, куда ты клонишь, Торвальд. — Перебил варяга Бог.
— А клоню–то я все к одному — есть ведь ещё одна реальность. За гранью хаоса. То откуда все началось и то, где все закончится. Или никогда не закончится. Это уж как посмотреть.
Там–то мы и найдем наше оружие.
— Только ли его? — Усомнился Бог смерти.
— Возможно ещё и истину. — Продолжил Торвальд.
— Торвальд. — Взял слово Виталик. — О чем ты говоришь?
Варяг взял паузу, а затем пустился в свои витиеватые объяснения:
— Ты, Аид, вижу обеспокоен. Оно и понятно — неизвестность пугает. Но, давайте, перед нашим опасным походом расставим все точки над «и». Твоя цель, Бог Смерти, понятна — не охота исчезнуть. Какая никакая власть, но теряется. У нас же цель другая — остановить лихо великое. И в этом наши пути–дорожки пересеклись.
Хочу отметить особо, что, то место, куда мы собираемся направиться, даже здесь не существует. Я не знаю — что там, за последним рубежом, но подозреваю, что знаешь ты. Но ты сказать не хочешь, ибо боишься. Вопрос только чего? Ответь мне — стоит ли нам бояться того же, что и тебе?
— Стоит. — Устало ответил Бог.
— Что же ждет нас за теми порогами?
— Забвение. — Бросил Бог.
— А ждать ли нам помощи там?
— Не знаю.
— И последний вопрос. — Торвальд задумался. — Какова вероятность того, что мы найдем там помощь и, быть может, даже оружие против всей этой нечестии?
— Вы его там, безусловно, найдете. — Бог медлил. — Но нужно ли нам такое спасение? Мне не ведома эта сущность, что обитает за пределами. Мне неведомы помыслы того, кто управляет ею. Я знаю, что она никогда не проявляла себя прямо, или косвенно, ни в мирских, ни в навьих делах, даже в делах хаоса. Как будто, оно чего–то ждет.
— Чего же оно ждет? — Осторожно спросил Виталик.
— Я думаю, что ждет оно вас.
— И как мы попадем туда? — задал свой вопрос Алексей. Все это время парень молчал. Он давно отбросил мысли о своей скоропостижной смерти и смирился с происходящим. Ну а то, что ему предстояло вместе со своим другом отправиться в неизведанное? Да, ёлки–палки, пару часов назад он узнал, что смерть это не конец. Разве он боялся неизвестности?
— Сначала мы пройдем через Хаос, через Ад, то есть. — Ответил Торвальд. — За краем всех его кругов мы найдем тропинку, которая приведет нас туда.
— Туда, где закончится время. — Тихо продолжил Бог Смерти.
11 2
Папа был облачен в белые одежды. Сегодня был странный день. День, которого вся церковь ждала все две тысячи лет своего существования. И, как оказалось, не была к нему готова. Нет, конечно, он искренне верил в промысел Божий, но не думал, что это все произойдет, именно когда он будет на святом престоле.
На его рабочем столе в большом, просторном, но большом кабинете находились сотни бумаг.
Верительные грамоты. Все вселенские патриархи, главы поместных церквей и прочих, разом прислали ему письма. Письма, в которых каждый из них оказывал почтение и предлагал в эти тёмные дни быть с верой и Богом. Но за красивыми словами у каждого скрывалась просьба оказать содействие, помощь в своих просьбах особой группе верующих, которые стояли сейчас прямо перед Понтификом.
Их было девять. Почему именно девять? Кто знает. В центре группы находилась женщина.
Господи, она была прекрасна. Её правильные черты лица, женственная фигура и хорошая грудь заставляли задуматься о земном. Внешность женщины даже не скрывали белые просторные одеяния.
Уместно ли было такое? Если бы не огромные эфемерные крылья, которые развивались у неё за спиной, Понтифик бы подумал, что к нему на огонёк заглянула модель какого–нибудь порно журнала.
Папа устыдился своим мыслям. Хотя, несомненно, если бы перед ним находилась послушница, он бы отчитал её за неподобающий вид.