Истина о мастерстве и героизме
Шрифт:
Бенедикт поднял взгляд на помощницу. Он был полон возмущения и гнева. Ни один смертный не может позволить себе увидеть то, как Бенедикт стоит на коленях, пусть и перед своими хозяевами.
Секретарша, похоже, была ошеломлена происходящим и встала как вкопанная в дверях.
— Что, же вы, Бенедикт Иванович! — Произнес с насмешкой Фригофер. — Дверку надо же было–то закрыть.
Демон улыбался. И если Нюра видела перед собой симпатичную милую, улыбающуюся физиономию, то Бенедикт узрел пасть зверя утыканную острыми как бритва зубами. От этого было не по себе.
— Как тебя зовут, милая? —
— Это Нюра, моя секретарша. — Промолвил подавленным голосом Бенедикт. Выбора у него не было — ей все равно конец. Он не мог простить ей то, что она увидела его подчинение, демоны же походу уже рассматривали её со всех сторон, раздевая мысленно. Что ж неплохая плата.
Лонгин пристально и упорно смотрел на девушку несколько секунд, после чего она упала замертво.
Фригофер недоуменно уставился на Мастера. Весь его вид выказывал недоумение и сдерживаемую ярость, но по своему статусу он был ниже Лонгина, потому как Мастер Лонгин творец течений, а Фригофер всего лишь их исполнитель.
Но все–таки демон решил высказать недовольство своему непосредственному руководителю:
— Мы могли развлечься с этой аппетитной шлюхой!
Лонгин сдержанно посмотрел на своего коллегу и ответил:
— У нас ещё много дел. Эта женщина нас отвлекала. Кстати, Бенедикт, сделай что–нибудь с телом.
Бенедикт достал из своего дорогого пиджака навороченный смартфон и позвонил своему самому доверенному лицу — начальнику службы безопасности Рустаму, семья которого, так же, издревле была посвящена в некоторые аспекты за гранью человеческого понимания.
Сначала в кабинет вошел сам «безопасник», затем за ним протиснулись два здоровенных бугая, которые без вопросов, как роботы, взяли тело несчастной девушки и вынесли его прочь.
Рустам окинул комнату взглядом, поклонился демонам и поспешно удалился вслед своим подчиненным.
— Итак. — Начал свою речь Мастер. — Ситуация, уважаемый Бенедикт следующая. Вам несказанно повезло очутиться в этом месте и времени как никогда. Не многим из вашего достойного рода посчастливилось прислуживать своим темным хозяевам при таком знаменательном событии. Вы ведь понимаете?
Мастер обратился к Бенедикту. Тот согласно кивнул.
— Мы претворяем в жизнь одну очень интересную миссию по спасению человечества.
— От самого человечества. — Вставил свое слово Фригофер.
— Да. — Улыбнулся Мастер. — В том числе и от самого. Мы готовили данное мероприятие порядка двухсот лет. По своему характеру оно не будет иметь никаких аналогов. Ну, быть может сравниться только возникновение Христианства и Ислама, как религий и разделение их на течения. По своим же последствиям событие будет ещё более колоссальным. В действительности итогом всей названной операции станет отсутствие человечества в этом мире. Я вижу твою обеспокоенность, Бенедикт. Но тебе не о чем переживать — твой род славно служил истинной вере, поэтому в ином измерении для вас будут уготованы райские кущи. Все то, как ты любишь — много девушек и юношей для твоих утонченных запросов.
Тайной стороной Бенедикта Ивановича был садомазохизм.
Демон продолжил:
— Мы уже предприняли определенные шаги к осуществлению нашего плана. Если ты следишь за новостями, то ты, наверное, знаешь, что некто Виталий Слободушкин совершил самоотверженный поступок и спас шестнадцать убогих уродцев ценой своей жизни, за что был незамедлительно причислен к лику святых и так далее. Изначально субъектом наших замыслов являлся именно этот смертный, но затем мы подумали и изменили стратегию.
О том, что парень попросту послал демонов к лешему, Лонгин, естественно, не сказал, иначе это выглядело бы брешью в его замыслах.
— Мы вылечили этих спасенных убогих полностью. Они теперь полностью здоровы и, несомненно, будут обласканы верующими, церковью, да и всеми остальными. Они будут постоянно в центре внимания, а потом…
— А потом путем стравливания этих пророков мы детонируем этот мир. — Усмехнулся Фригофер.
— Мой коллега, конечно, высказался очень резко и прямо, кульминации программы будут предшествовать лет пятнадцать долгой и упорной работы в этом направлении, но итог будет, безусловно, один.
— Так что же требуется от моего рода? — Наконец–то задал вопрос Бенедикт Иванович Захаров.
— Содействие. Вы снабдите нас средствами — экономическими и политическими, через которые мы будем влиять на социальные. Мы окружим детей заботой с одной стороны, с другой каждому из них, как представителю погибшего пророка, или может быть даже самого Бога, это уж как народ решит, будут заложены взаимоисключающие инструкции на стадии обучения. Все будет сделано настолько тонко, что люди даже не поймут. Действительно — кровь от крови пророка, не телом, так духом, как они могут иметь разные мировоззрения?
Но мы внушим им их. Будем развивать здоровое соперничество, кого–то обучим благочестию и высоким моральным качеством, других воспитаем негодяями.
А народ все будет поклоняться и поклоняться. Бездумно раболепствовать перед нашим детищем. Но интересы их столкнуться. Лет через пятнадцать фитиль дозреет и тогда уже точно человечество ничего не поймет.
Люди выйдут на улицы городов с плакатами и оружием. Они будут нести разные иконы каждого из шестнадцати. Но четыре четверки уже тогда будут преследовать свои собственные интересы. И тогда наступит конец. Судного дня не будет — Спаситель не вернётся. Мы поставим точку в нелепости этого смертного мира.
— Вам все понятно? — Добавил Мастер. — Есть ли у вас какие–нибудь пожелания, возможно идеи?
Бенедикт Иванович склонил голову и тихо произнес:
— Склоняюсь перед Вашей несокрушимой волей, Повелитель.
Демоны улыбнулись.
2222
Как хорошо, что существуют выходные. Нет, не те выходные, которые обозначены календарем как суббота и воскресенье. Именно дни, в которые можно отдохнуть от всех дел и забыться от насущных проблем.
Жизненный темп Елены не позволял расслабиться ни на минутку, поэтому она очень радовалась свободному деньку, который можно потратить на себя любимую. Поспасть подольше днем, сходить по магазинам и накупить каких–нибудь шмоток, пусть даже и не так уж нужных ей. Ловить на себе взгляды мужчин, ведь у неё была потрясающая внешность. Просто ещё одна возможность почувствовать себя женщиной, в конце концов. Об этом факте она уже начала забывать, хотя ей и было всего двадцать восемь лет.