Истина торжествует
Шрифт:
– Спасибо тебе, Джонатан! Я хочу, чтобы у Морган и Гэвина было все самое лучшее, – проворковала Оливия с трепещущими ресницами. Потянувшись, она похлопала Морган по руке. – Это действительно было честью для меня. Ты заставила меня почувствовать себя частью этой семьи.
Мой отец крепко сжимал мое плечо. Я знал, что его очень беспокоило отсутствие знаний о том, является ли ребенок Оливии моим.
– Ты достаточно скоро станешь частью этой семьи. В конце концов, ты носишь моего внука.
Бросив взгляд через плечо, я увидел
– Просто потому, что... – начал я.
– Подождите, а разве пол ребенка уже известен? – прервала меня Энди.
Взглянув на нее, я понял, что она пытается спасти меня от меня самого.
– Нет еще. Джонатан просто выдает желаемое за действительное, – возразила моя мать, появившись рядом с нами вместе с Наташей. – Энди, дорогая, ты все-таки успела приехать!
Энди встала и обняла нашу мать. Мама расцеловала ее в обе щеки, сияя при виде единственной дочери. Независимо от того, как она гордилась своими мальчиками, она очень любила и свою дочь-танцовщицу. В глубине души я всегда считал, что она немного завидовала Энди, потому что та была свободна от обязательств перед семьей. Я был твердо уверен в этом. Мы с Гэвином никогда не были свободными, пока наш отец не позволял нам такими стать.
Наташа стояла рядом с моей матерью, с вожделением смотря на стул, с которого только что поднялась Энди. Она посмотрела на стул Джареда, поджимая губки и нахмуривая лобик. Перебросив светло-каштановые волосы через плечо, Наташа беззаботно пожала плечами и двинулась к Морган. Наклонилась к ней, и они зашептались так тихо, будто были лучшими подругами. Они смеялись и болтали, но оказалось, что разговаривали все же о Джареде.
– У меня назначено УЗИ на следующей неделе. Морган пойдет со мной. – Оливия вновь перевела разговор на себя и ребенка. – Тогда мы и выясним пол ребенка.
– Я говорила тебе, что нужно было идти на прошлой неделе, – укорила ее Морган.
Я повернул голову к Оливии, потрясенный ее заявлением. Она же отмахнулась от меня, словно эта информация для меня ничего не значила.
– Я хотела, чтобы Дрю пошел со мной, но его не было на прошлой неделе. Ничего страшного. Неважно мальчик это или девочка, главное, чтобы ребенок был здоров.
Официанты начали разносить шампанское, снуя между столов. Моя мать махнула им, чтобы они подошли обслужить нас, и заменила пустой бокал на полный. Она выглядела трезвой, но ведь вечер только начинался.
– Давайте выпьем за нас! – отсалютовала она.
Энди скользнула обратно на место рядом с Джаредом, взяла один бокал, а другой
Молоденький официант повернулся к Оливии, чтобы вручить бокал и ей.
– Хотела бы, да не могу, – и в доказательство потерла свой выступающий живот.
Моя мама подняла бокал и на ее лице засияла яркая, счастливая улыбка. Оркестр перестал играть и люди вокруг нас умолкли. Пианист ударил по клавишам, чтобы привлечь внимание всех присутствующих. Все взоры обратились к Кэтлин Вайз. Ее улыбка напомнила мне, как она выглядела, когда я был моложе. Немного грусти омрачило мое настроение, я всегда считал, что мама так и не познала истинного счастья. Это усугубляло мое разочарование в отце, так как он не старался сделать ее счастливой.
– За Морган и Гэвина! Пусть их совместная жизнь будет наполнена радостью и счастьем! – воскликнула она.
Все вокруг дружно поддержали ее слова, и звон бокалов наполнил комнату. Я поднял свой бокал, чтобы соприкоснуться бокалами с Маккензи, но мой отец уже проталкивал свой бокал между нашими.
– За Эндрю и Оливию! – воскликнул он. – За обещание светлого будущего и продолжение поколения Вайзов!
За нашим столом стало тихо и у всех исчезли улыбки. Только Оливия подняла свои сияющие глаза на моего отца. Мой живот скрутило, и тело начало потрясывать. Гнев наполнил меня кипящей яростью. Маккензи опустила бокал, ошеломленная и уязвленная. Ее рука выскользнула из моей ладони, и она отодвинулась, больше меня не касаясь. Комната вокруг нас вспыхнула криками «Ура!», но вокруг никто не пошевелился, пока моя мать не поддержала тост.
В моей памяти всплыло столько разных вещей, которые мне очень хотелось сказать отцу, но больше всего меня беспокоила Маккензи, которая внезапно стала такой далекой и отстраненной. Она наклонилась вперед, взяв бокал обеими руками, уставилась на пузырьки шампанского.
– Это был прекрасный тост! – воскликнула Оливия.
Отец поднес к губам бокал, самодовольный и пафосный, залпом выпивая шампанское.
– Спасибо, Кэт, за ваши добрые слова, – попыталась разрядить обстановку Морган.
– Да, спасибо, мама, – пробормотал Гэвин, в упор уставившись на моего отца.
Маккензи соскочила со своего места, почти уронив стул.
– Прошу прощения, я на минутку.
– Микки? – Я потянулся к ней, но она дернулась в сторону.
– Извините меня, – повторила она.
Мое обещание камнем легло на грудь. В очередной раз мое прошлое навредило ей. Каждое обещание, которое я ей давал, было пустой ложью до тех пор, пока она страдала. Маккензи сбежала, не взглянув в мою сторону.