Истина
Шрифт:
— Я, конечно, не Лев Толстой, — смеялся Сергей, — но и его бы здесь так не принимали, как меня.
Конечно, внешне Сергей ни в какое сравнение с Игорем не шел. Она увидела Игоря в Болгарии, в свете вспыхивающих и гаснущих фонарей в ресторане, и сердце у нее тревожно забилось. Потом были чудесные дни на побережье и в Софии, которые кончились сразу же в Москве.
Конечно, Бурмин был достаточно известным и весьма уважаемым человеком. И понятие «жена Бурмина» стало для этой женщины неким званием, которое она охотно носила в своей компании.
Встреча в Болгарии вылилась в своеобразное продолжение съемки музыкального фильма, продолжение праздника. Игорь много и тяжело работал, был очень занят и вообще не склонен к светским развлечениям. Дело для него являлось главным, все остальное он просто не замечал. Нет, он не просиживал дни и ночи в архивах и библиотеках. Они ходили в гости, в театры, на премьеры и у себя принимали. Но ей было нестерпимо, болезненно скучно с друзьями Игоря. Она привыкла к легкости, веселому отношению к жизни. К людям, которые никогда не говорили о своей работе. Работа давала возможность проводить время в застольных беседах, ездить на юг и Прибалтику, кататься на лыжах в Бакуриани и Терсколе. Поэтому Алла никогда не знала, где и кем работают веселые мужчины из их компании. Для них была другая градация — солидный человек.
Сергей был именно таким. У него водились деньги, и немалые, он ездил на «мерседесе», божественно одевался. И ничего, что он не был красавцем.
Для мужчины это не главное.
Алла едва успела войти в квартиру, как зазвонил телефон. Она подняла трубку, и незнакомый работник Союза писателей рассказал ей о смерти мужа.
Он сказал, что похороны будут организованы, что всем занимается Виктор Горелов.
Алла повесила трубку, достала сигарету и закурила. Известие о смерти Игоря не потрясло ее, а, наоборот, она почувствовала облегчение. Все эти дни она жила с ощущением некоторого дискомфорта. Суд, раздел имущества, размен квартиры.
Она села в кресло и мысленно подсчитала, что у нее осталось: двухкомнатная прекрасная квартира на улице Чаплыгина, на книжке у Игоря было минимум тысяч семь, машина, правда, старая, но Сергей поможет ее хорошо продать. Краем уха она слышала, что Игорь покупает полдачи на сорок втором километре. Если он оформил покупку, тогда вообще все прекрасно.
Как человеку холодному, ярко выраженному эгоцентрику, ей не свойственны были добрые движения души. Бывший муж для нее не существовал.
Этот человек ушел из ее жизни, а следовательно, не заслуживал ни слез, ни жалости. Она всем говорила, что с бывшим мужем у них не было взаимопонимания. Не догадываясь, что взаимопонимание — не слова, а действие.
Но сейчас она об этом не думала. Она подошла к шкафу и перебрала платья. Панихида, конечно, будет в ЦДЛ, поэтому необходимо красивое черное платье. А вот черного как раз и не было. Нужно звонить Стелле, ей привозят для продажи фирменные тряпки. Конечно, жалко выкидывать четыре сотни за платье, которое наденешь один раз. Жалко. Нужно одолжить у подруг. Не может же она прийти на похороны бог знает в чем.
Но сначала необходимо позвонить Сергею. Алла посмотрела на часы: двенадцать, наверняка он обедает. Она набрала номер ресторана в Теплом Стане. Там обедают все солидные люди. Телефон долго не отвечал. Потом в трубке послышался гортанный голос:
— Слушаю.
— Это ты, Гурам?
— Я.
— Это Алла.
— Слушай, какой подарок, клянусь честным словом, приезжай, дорогая.
— Не могу, Гурамчик. Сережа у тебя?
— Что ты звонишь: Сережа, да Сережа! Слушай, я же тоже мужчина. Нафарширован прилично. Когда мне позвонишь?
— Скоро, Гурамчик, скоро.
— Тогда сейчас позову.
Сергей подошел к телефону минут через пять.
— Здравствуйте, — нараспев произнес он.
— Сережа, немедленно приезжай.
— А что случилось?
— Игорь умер.
Сергей помолчал некоторое время, потом сказал:
— Жди.
Он вышел из кабинета администратора и мимо кухни прошел в небольшой зал. Там сидели еще двое.
— Ну что? — усмехнулся золотозубо Виктор Константинович. — Соскучилась твоя…
Он поковырял в зубах спичкой:
— Не тот шашлык дал Гурам, не тот.
Он был здесь старшим и по возрасту и по чину. Некий генерал, командующий одним из направлений дела, в котором крутился Сергей Пронин. Второй был совсем молодой парнишка, только что впущенный в дело и поэтому еще жадный и нахальный.
— Ты чего, Серж, такой задумчивый? — спросил он.
— Умер муж Аллы.
— Что ты говоришь? — радостно ахнул Виктор Константинович.
— Вот это повезло.
— Не понял. — Сергей разрезал шашлык.
— Дурак. Теперь ты женишься на вдове известного писателя и твои деньги автоматом станут наследством, а не левыми. Теперь у тебя все доходы трудовые. Это хорошо. Гурам!
Лицо администратора просунулось в дверь.
— Еще бутылку коньяка.
— А может, хватит, — неуверенно сказал Сергей.
— Нет, не хватит. Такое дело требует осмысления.
— Что ты имеешь в виду?
— А то, что мы на имя твоей Аллы можем теперь официально положить часть денег.
— Сколько?
— Поначалу немного, тысяч пятьдесят. Потом добавим.
— Ты думаешь, ее муж столько зарабатывал?
— А ты сможешь доказать обратное?
— Не знаю.
— А я знаю. Жена писателя. Книги, фильмы. Деньги дома держала, потом продала украшения, которые он ей дарил. Кто связываться будет? Повезло тебе, Сережа, ты нынче лицо официальное — муж богатой женщины. Кстати, отчего он умер?
— Она не сказала.
— Да, впрочем, какая разница.
— Знаешь, — тихо сказал Сергей, — она так спокойно говорила, будто он ей не муж, а так, малознакомый человек.
— Так она же известная стерва. Акула. Ты смотри, выпотрошит тебя.
— Меня? — Сережа усмехнулся.
И Виктор Константинович понял, что его не выпотрошишь. Третий не вмешивался в разговор, он жадно ел и пил, думая о пачке денег, которую ему передали. Если там две тысячи, тогда он сможет завтра купить восьмую модель «Жигулей». Только это занимало его сегодня. Он ждал момента, когда останется один и со сладостным восторгом пересчитает деньги.