Истинная красота

Линн К. С.

— Блядь! Твою мать! Блядь! — Я бросаю шлем в дерево передо мной, разбивая его.

Хватаюсь за голову, сильно сжимая волосы в кулак, надеясь, что боль успокоит бушующую внутри меня злость. Я сажусь, ощущая себя беспомощным, и думаю о Гекторе. Размышляя обо всем, что он сделал для меня, я думаю о его детях, его жене, которая болеет раком и нуждается в химиотерапии. Затем слова Розы всплывают у меня голове: «Ты должен покончить с этим, Райдер, только так Эмили будет в безопасности».

Я смотрю вниз, видя, что все еще держу в руках чек, и разрываю его на миллионы кусочков. Заведя байк, я срываюсь с места, зная, что должен сделать.

Всю дорогу до школы грудь болит так сильно, что я не могу сделать вдох, и не знаю, смогу ли вообще когда-нибудь снова нормально дышать.

Эмили

Я сижу, прислонясь к маленькому колодцу желаний, который так мне нравится, вытягиваю длинные пряди сухой травы и жду звук приближающегося мотоцикла. Мои пальцы скользят по мягкой шерсти Саммер, а ее голова лежит у меня на коленях. Я слушаю, как журчит вода в ручье, находящемся совсем рядом, звуки сверчков становятся более отчетливым, сообщая мне, что ночь приближается.

— Ну же, Райдер, где ты?

Время идет, и мое беспокойство усиливается. Я не видела и не слышала от него ничего с тех пор, как он покинул мой дом вчера утром, что не похоже на него. Я полагала, что он не пришел на тригонометрию потому что слишком устал, но он вообще не ходил в школу и не отвечал на мои сообщения. Я молюсь, чтобы с ним все было в порядке, и его отец не причинил ему боль за то, что он не пришел домой прошлой ночью. После того, что СиСи рассказала мне о его родителях, и, учитывая то, как Райдер был расстроен в ту ночь, когда пришел ко мне, я переживаю об этом.

Но почему он хотя бы не ответил на мои сообщения? Сегодня после школы я оставила ему еще одно послание, в котором говорилось, чтобы он приехал сюда. Мы встречались здесь несколько раз поздно вечером, после того, как он заканчивал работу. Место достаточно далеко от главного дома, так что мои родители наверняка ничего не знают про него, особенно потому, что всегда так поглощены собой.

Внезапно меня пугают звуки приближающейся машины, звук ее двигателя знаком мне, я бы узнала его где угодно. Когда автомобиль останавливается, Саммер встает рядом со мной. При звуке открывающейся двери машины я сразу чувствую, как дорогой одеколон моего отца смешивается с древесным ароматом в воздухе.

— Отец, — нервно шепчу я, удивляясь, что он здесь делает. Пожалуйста, Боже, пусть это будет не то, что я думаю.

— Эмили, садись в машину.

Слыша тревогу в его тоне, я хватаюсь за край колодца клетки и поднимаюсь на дрожащие ноги.

— Зачем?

— Как долго, ты думала, сможешь обманывать меня?

Зная, что меня раскрыли, я пытаюсь договориться с ним.

— Отец, пожалуйста, послушай. Мы с Райдером любим друг друга и…

Он горько смеется, прерывая меня.

— Пожалуйста, Эмили, ты ведь умная. Я знал, что было ошибкой позволить тебе пойти в эту школу. Не прошло и трех месяцев, а ты уже опозорила имя семьи, раздвинув ноги для первого ничтожества, который обратил на тебя внимание.

Я прочищаю горло, игнорируя то, как ранят его слова.

— Это не так. Мне все равно, что говоришь ты или мама, я не перестану видеться с ним.

— Эмили, он ушёл и никогда не вернётся.

Настоящий ужас накрывает меня, и мое сердце бьется сильно и быстро.

— Что ты имеешь в виду? Что ты с ним сделал?

— Я ничего с ним не сделал. На самом деле я был очень щедр. Я

дал ему достаточно денег, чтобы помочь окончить университет. Он любезно принял их.

Я качаю головой, отрицая его слова.

— Ты врешь, он бы этого не сделал. Он не бросит меня, не ради денег.

— Конечно, он взял деньги, и ты можешь винить его? Посмотри, откуда он. Какой человек не взял бы деньги?

— Ты врешь! — кричу я, слезы бегут по моему лицу.

Мой отец теряет терпение.

— Нет. А теперь садись в чертову машину! — Он сердито хватает меня за руку, но я вырываюсь. Саммер начинает рычать в ответ на нашу борьбу.

— Нет, отпусти меня. Я никуда не пойду. Он идет, я знаю, что он здесь. Райдер? — кричу я, молясь, чтобы он вышел в любую секунду.

— Перестань, Эмили, ты ведёшь себя как идиотка.

Отец тянет меня сильнее, но я сопротивляюсь.

— Нет, я не уйду! Отпусти меня! — Удар по лицу застает меня врасплох, и я падаю назад. Боль пронзает меня, и я хватаюсь за колодец, чтобы удержаться на ногах. Прижимаю руку к горящей щеке, ошеломленная тем, что отец только что ударил меня. Саммер рычит и лает как сумасшедшая, пока отец не вскрикивает.

— Саммер к ноге! — быстро приказываю я, не желая, чтобы он причинил ей боль. Я чувствую, что она встает передо мной, охраняя меня.

— Хорошо! — негодует отец. — Черт возьми, оставайся здесь и сама все увидишь. Если ты действительно думала, что ты для него больше, чем очередная цыпочка, ты глупее, чем я думал, Эмили.

Я игнорирую его жестокие слова и слышу, как спустя мгновение он садится в машину и уезжает. Я стою на дрожащих ногах, мое сердце стучит в ушах, а легкие пытаются вдохнуть через сильную боль в груди, когда я пытаюсь понять, что только что произошло.

«Он ушел, Эмили, и он не вернется». Я качаю головой, когда слова отца звучат в голове.

— Нет. Нет, нет, нет, — шепчу я сквозь слезы. — Райдер! — кричу я, отчаянно желая, чтобы он пришел. Он не оставит меня. Он не стал бы брать деньги. Я несколько раз зову его, голос становится хриплым. Когда он не приходит, боль становится невыносимой. Я падаю на землю и чувствую, что Саммер ложится рядом, ее вой смешивается с моими рыданиями.

— Пожалуйста, вернись. Пожалуйста, — умоляю я сквозь мучительные рыдания, которые вырываются из моей груди.

Я понятия не имею, сколько времени проходит, но знаю, что уже поздно, потому что воздух становится все холоднее. Саммер свернулась у моего живота, ее голова у меня на груди, а я лежу на земле, сломленная и умоляющая.

Проходит много времени, и тут я слышу быстрые шаги.

— Эмили, вот ты где, — голос Розы хриплый от слез, когда я слышу, как она устремляется ко мне. Саммер уходит с ее пути, когда она становится на колени рядом со мной и накидывает одеяло на мое холодное тело. — Тебе больно? — с беспокойством спрашивает она.

Подумав минуту над ее вопросом, я киваю, затем хватаюсь за грудь, указывая на мучительную боль в моем сердце.

— О, Эмили, милая, мне очень жаль, — говорит она, прежде чем приподнять меня и прижать к себе. Я вдыхаю ее теплый сладкий запах, но это никак не облегчает мою боль. Душераздирающие рыдания снова начинают срываться с моих губ. Роза раскачивает меня назад-вперед. — Я знаю, что сейчас больно, дорогая, но это действительно к лучшему. Было бы хуже, если бы ты начала войну с отцом из-за этого. — Я качаю головой, потому что из-за своей боли не могу произнести ни слова.