Истинная на двоих, или Краденая невинность
Шрифт:
Не успела ничего понять, как Арман резко затормозил и спрыгнул с коня. В тот же миг со всех сторон, словно призраки из леса появлялись фигуры в черных плащах. Темной тучей они беспощадно надвигались на нас.
Арман закрыл спиной мою лошадь, когда из общего строя вперед вышел мужчина и снял капюшон с головы.
— Неужели ты думал, что все будет так просто? — раздался грубый голос эртинца, который противно оскалился, взглянув на меня. — Отдай дракошу и можешь валить! Элияр приказал убить только ее!
Я взглянула на Армана и приготовила руки для удара магией.
— Их слишком много… — прошептала в ужасе.
— Не слезай с коня, — тихо проговорил в ответ. — Стой на месте и защищай себя огнем. Если скажу беги, сразу сворачивай вправо.
Он отступил от меня и обратился к оборотню:
— Она не опасна, Тамир, я буду ее защищать. Давай разойдемся мирно? Мы же много лет дружили, — Арман выставил руки вперед, но оборотни продолжали медленно, словно крадущиеся хищники, окружать со всех сторон.
Страх сковал плечи. Я с трудом призвала огонь, и по пальцам побежали едва заметные искры.
Как же сейчас папина магия помощнее пригодилась бы. Да хотя бы в дракона перевернуться, быстро бы этих собачек раскидала.
— Ты предал наш клан из-за девчонки! Мирно мы это не решим! — выкрикнул эртинец и подал сородичам какой-то знак.
За доли секунд оборотни превращались в огромных волков, угрожающе рычали и, готовясь к нападению, вспарывали когтями землю.
Я посмотрела на Армана, который тоже успел перекинуться в серого зверя.
Не смогла уловить, в какой момент хищники сорвались с места, словно с цепи, и набросились на Армана под противный смех Тамира.
Лошадь заржала от испуга и встала на дыбы в попытках меня скинуть. Из-за этого я не удержала магическую связь, и искры опали, но я тут же сформировала в ладони новый залп. Боясь попасть в Армана, я лишь беспомощно водила рукой из стороны в сторону и наблюдала, как его рвут на части свои же сородичи.
— Так нельзя! — швырнув в одного из нападающих слабый пучок пламени, закричала я. Шерсть зверя обуглилась, но это лишь разозлило его. Оскалившись, он бросился на меня, но лошадь лягнула его в морду, и оборотень отлетел в кусты шиповника. Где затих.
Я суматошно искала прореху в обступившем нас кольце псов, чтобы успеть сбежать, но и оглядывалась на Армана. Я ведь не смогу его оставить.
Главный эртинец, что разговаривал до этого с Арманом, а теперь наблюдал со стороны за битвой, молниеносно оказался сбоку от меня. Он не перевоплощался.
— Слезай! — гаркнул, потянувшись к моей испуганной лошади. — Если подчинишься, ветронка, умрешь быстро! — и его темные глаза угрожающе засверкали.
Оборотень, пришедший в себя после удара, выпутался из-под шиповника и с рыком вгрызся в заднюю ногу моей лошади. Животное взбесилось, сорвалось с места, потащило волка за собой по гравистой тропе.
Я слетела с седла, но нога запуталась в стремени, чудом получилось перехватить шею коня и сползти на одну сторону.
Деревья мелькали перед глазами, жуткие звуки — стоны, рычание, вой звенели в ушах. Лошадь подкидывала так высоко над седлом, что тошнота подкатывала к горлу.
Я обернулась и заметила, что оборотень отцепился. Потянулась на руках и с трудом выпутала ногу из ремней, но лошадь внезапно споткнулась и вместе со мной кубарем покатилась в овраг.
Обрыв разделил нас со скакуном. Я чудом ухватилась за траву, но сил удерживаться на краю было мало.
— Арма-а-ан! — закричала в воздухе.
Рухнула на корни дерева и, ударившись затылком о ствол, перекрутилась и обняла колючую поросль. Еще миг — и улечу в пропасть.
— Он тебе не поможет, — раздался сверху ехидный голос.
Эртинец наклонился над краем и, схватив меня за шкирку, выдернул из ущелья. На его лице залегла слащавая похотливая улыбочка, а у меня сердце ухнуло в пятки.
— Хорошенькая, — коварно облизнулся враг. — Проверим, чем ты свела с ума моего друга.
— Только посмей меня тронуть, — прошипела гаду в лицо. — Я — альена! Найду твою семью и уничтожу всех!
— Оу, — противно расхохотался ублюдок. — Дерзкая куропаточка, — прибил меня к земле локтем и, надавив на горло, лишил возможности дышать. Впившись в мои губы до боли своим грязным и вонючим ртом, пытался протиснуться языком сквозь зажатые зубы.
Я отбивалась отчаянно, взывала к магии, но боль в ушибленной ноге срывала связь.
Оборотень шарил рукой по моему телу, надавливая на интимные места. Пролез между моих сжатых ног и выпустил когти. Распорол ткань брюк и прикусил мою губу до крови, так и не сумев протолкнуться в рот.
Кровь стекала с уголков губ на скулы. Перед глазами все плыло.
— Умрешь в экстазе, сучка!
— Умру, но ты меня не получишь! — как никогда я желала силу ледяного дракона, но она не откликалась. Отбиваться от мужчины вдвое больше меня было самоубийством, но я не щадила рук, зубов и тела, желая вырваться.
Ударила урода ладонью в кадык. Он захлебнулся болью и оторвался от меня, чтобы тут же озвереть и вбить меня в камень.
По спине прошли волны боли, и я на надрыве закричала:
— Арма-а-ан!
Мужик вдруг отлетел, я смогла свободно вдохнуть, а надо мной склонилось до боли знакомое лицо.
— Лилиан… дочка?
— Папа! Папочка! Ты жив! — я бросилась отцу на шею, обнимала и, не стыдясь, плакала. Вдыхала знакомый запах и не верила, что он рядом. Сильный, надежный. — Папа, я думала, что ты умер… Я… так мучилась, так страдала. Жив, слава Эстриер… — щупала его мужественное лицо, водила грязными руками по заросшим густой щетиной скулам.
— Ты дома, Ли, дома, — его голос ломался от хрипоты. Похлопав по плечам, папа обнял меня крепко-крепко и провел большой ладонью по волосам. И, сорвавшись на плечах, трогательно прошептал: — Где же твои густые косы, малышка?