Истинная на двоих, или Краденая невинность
Шрифт:
— Призови Айса, проверим негодяя. Мы ирбиса делали для твоей защиты, нечего уходить от обязанностей. Ишь какой, другого себе нашел.
Пока я взывала к фамильяру, приложив ладонь к груди, бабушка рассматривала мое лицо, внимательно и цепко, а потом провела по щеке ладонью и мягко спросила:
— Так что с выбором, детка, точно решила? — и понимающе прищурилась.
Наверное, мои глаза говорили лучше слов, но я все-таки попыталась:
— Я не хочу этого, но иначе нельзя, — пожала плечами и резко потянула за нить фамильяра,
— Только бы это сердце не взорвалось, внучка, — Эния покачала седой головой. — Долго он, — пытливо посмотрела на дверь, но Айс все равно не появился. — Странно…
— Да тьма с ним! Пусть развлекает принца, мне сейчас не до ирбиса. Ты мне лучше скажи, можно ли метку истинной пары разорвать? Я на все пойду ради этого.
— Но зачем? — удивилась бабушка и даже отстранилась, чтобы осмотреть меня внимательней.
— Ты веришь мне? Веришь так же, как верил дедушка Ронис?
— Конечно, верю. Ты у меня самая смелая и честная, у меня нет причин не доверять родной и самой близкой внучке.
— Тогда… Так нужно. Мой вынужденный брак можно отменить, если метки с Рэем не будет.
— А тот… — бабушка кивнула, — что первым стал — достоин?
Я прикрыла на миг глаза, собрала волю в кулак.
— Он сложный, жизнь была к нему жестока и несправедлива, а я не сразу разобралась — как могла его ранила и пинала, но он… — я сглотнула, — терпел. И теперь терпит ради меня, — я закусила кончики пальцев, не справляясь с волнением. — Арман использовал чары лишь раз, и я ему верю… Только сейчас он твердит обратное, чтобы себя уничтожить. Я не допущу… Понимаешь?
— Любовь не терпит оправданий, Лисуня. И ты поймешь это, когда будешь стоять на краю.
— Понимаю, что мы не ровня, что брак с ним — невозможен, но жизнь ему спасти обязана, — я сложила руки в молитвенном жесте, увела пальцы вверх, на лоб, и смахнула в сторону, почтив этим Богиню Эстиер. — Прошу тебя, дорогая бабушка, сделай хоть что-то. Папа не стал меня слушать. Мама разводит руками, а больше некому меня поддержать.
— Есть у меня одна знакомая, сильный маг земной стихии и артефактор. Она как-то проделывала это и весьма успешно, но все это непроверенные и незаконные ритуалы…
— Пожалуйста, найди ее, — я сжала бабушке ладони. — Поскорее… Я должна его отпустить. Прошу…
В дверь тихо царапнули когти. Наконец-то, Айс примчался.
Стражники пропустили ирбиса, кот с разбегу забрался на кровать и лег бабушке на колени. Она почесала его за ухом, провела рукой по сверкающей серебром шерстке и нахмурилась.
— И правда, словно не твой он теперь. Нить держится, но не питает его. Очень странно. Никогда такого не встречала. Фамильяры привязаны жизнью к хозяину. Но я так быстро не смогу разобраться, нужно посоветоваться с придворными магами.
Я небрежно отмахнулась и прилегла с другой стороны на ее колени.
— Мне все равно. Если ирбису так комфортно, пусть бегает за принцем и кормится от него. Так даже проще, мои силы не тянет.
— Но это невозможно.
Я приподняла голову и посмотрела на Энию.
— Что ты имеешь в виду?
Бабушка покачала головой и сильно свела густые седые брови.
— Фамильяр потому и фамильяр, что сам существовать не может, а этот… шерстяной приживала, или чем-то заражен, или что-то пошло не так с нашим вызовом еще тогда. Боюсь, что вскоре тебе придется его убить, чтобы не рисковать.
Айс приподнял пушистые уши и зарычал на бабушку, а когда она попыталась его снова погладить, цапнул лапой и, зашипев, соскочил с кровати. Выгнулся, нахохлился и засиял ярче.
— Иди к Рэю! — я указала коту на дверь и строго приказала: — Развлекай его дальше, принца ненаглядного, а меня не трогайте. Оба. Не буду я тебя убивать, лохматое чудище. Живи. Пока.
Ирбис вмиг скрылся, не проявил ласку, как раньше, не подбежал и не лизнул мне ладонь. Рэй все у меня забрал, даже питомца. Ненавижу!
Я прилегла бабушке на колени и устало прошептала:
— Жаль, что дедушки с нами нет. Он бы дал правильный совет.
— Жаль, — согласилась бабушка и, поцеловав меня в темечко, погладила по волосам. Я плавно погрузилась в крепкий успокаивающий сон, а когда очнулась, Эния склонилась надо мной и прошептала: — Я нашла ее, поспешим, детка.
Я подскочила и не сразу сообразила, что она имеет в виду. Возле окна над круглым столом возилась невысокая худая женщина. Ее русые волосы были стянуты на затылке, а скромный наряд не определял сословия.
— Это она? — прошептала я, оглянувшись на бабушку.
Та закивала и поманила меня к себе.
— Это болезненно, Лисунь, ты готова?
— Да.
Женщина, что до этого копошилась у стола, обернулась, и я заметила небольшое сходство с Тамуа. Такие же глубоко посаженные глаза, горбинка на носу и несколько родинок на щеке в ряд.
— Стигму нужно открыть, — сухо сказала она и махнула веточкой какой-то вонючей травы. Тонкий дымок скользнул по комнате и дотянулся до меня. Что-то кольнуло под лопаткой, и я глубоко вдохнула.
Справляясь с диким кашлем, расстегнула шнурки корсета, скинула его, как тяжелую кольчугу, и приоткрыла нательную рубашку. Метка слабо откликнулась сиянием и завертелась под кожей, стоило чародейке подойти ближе и приложить к моей груди вылитую из металла странную монету. Она приклеилась и плавно погрузилась под кожу, ошарашив меня еще больше.
Я откинулась от дикой боли на кровать и выгнулась в спине.
Что происходило дальше, смутно помню. Все тело горело и сопротивлялось. Я дергалась, кричала, отбивалась от черных мраков, что налетали и пытались меня укусить.