Истинная (не) для президента
Шрифт:
– Почему таких не сажают?
Не нравилось мне это. Не нравился выбранный им путь. Не нравилось то, что он договаривается с мерзавцами.
– Потому что он все равно откупится. Да и допустим, получится. И что? Думаешь, все его делишки канут в небытие? Его место тут же займет кто-то другой. Не факт, что с ним можно будет договориться. А может быть еще хуже – война банд за власть. Лучше иметь дело с ним, чем с каким-нибудь отморозком, а то и не одним. От Кудрева хоть понятно, чего ждать.
– И ты будешь договариваться с преступниками вместо того, чтобы садить их?
Он сильнее прижал меня к себе, поцеловал в лоб
– Когда-то я был идеалистом. Думал, можно добиться справедливости.
– Почему когда-то? Почему ты изменил мнение?
– Потому что мир неидеален, и идеалистам в нем места нет. А еще у меня есть ты. Появится ребенок. Если я стану врагом таким, как Кудрев, они захотят меня достать. Рано или поздно у них получится.
– Ты боишься.
– За вас – да.
– Тогда зачем это все? Для чего президентское кресло, если сидя там ты ничего не сделаешь?
– Что-то все-таки сделаю, - ответил он.
– Тот человек в твоем подвале – кто он? Куда его увезли?
– Сказал же, он серийный убийца и заслужил это.
– И ты так просто держал его в подвале?
Виктор вздохнул.
– Он ко всему еще и оборотень. А я хотел избавиться от этого. Стать обычным человеком. И проводил на нем кое-какие эксперименты.
– Эксперименты?! – обозлилась я.
– Ничего ужасного. Все равно не сработало, - вздохнул он. – Скажи лучше, Вольская боялась? Может, искала кого-то взглядом? Думала, что за ней следят?
– Где он сейчас? Тот человек?
– Ох блин, - Виктор вздохнул. – Не убивал я его. Он в заключении. В другом месте. Больше никаких экспериментов. Ему там лучше, чем могло быть в тюрьме.
– Он не мог быть тем оборотнем…
– Нет, точно не он. Так Вольская боялась?
– Наоборот. Выглядела так, будто из камня вырезана. Что у вас с ней было?
– Роман. Но это в прошлом, не беспокойся. Вы с ней тески.
Вот про кого он говорил тогда…
– И что она этим хотела сделать?
– Понятия не имею. Может, ей надоел муж. Но он так просто не отпустит. А может, они вместе решили как-то меня подставить.
Я села. От всего кружилась голова.
Вместо того, чтобы насладиться друг другом, мы спорим. И это при том, что завтра он опять отправится куда-то вести свою агитацию.
– Почему ты хотел стать обычным человеком? – смотря на Виктора, спросила я.
– Думал, что так будет лучше. Да и множество оборотней хотели бы такую вакцину. Некоторые даже не догадываются, что их ребенок один из нас, пока тот не обращается, потому что давно забытый предок, как оказалось, был оборотнем. И начинают таскать его по врачам, храмам, шарлатанам-знахарям. Но не работает. Думал, помогу таким. А потом понял, что им помогать не надо. Надо помочь обществу принять нас такими, как мы есть.
Глава 16
– Ты уверен, что общество примет вас? – я посмотрела в переполненные решительности глаза оборотня. – Ну появятся несколько новых законов. Но на практике проблема не решится. Людям мозги не промоешь. Что было, то и останется.
– Надо же с чего-то начинать. Естественно, мгновенно ничего не случится, но со временем все заработает. Сейчас меня больше волнует, чего хочет Вольская. Сама она пришла к тебе, или её отправил муж? Почему она не пришла сразу ко мне?
– Может, потому что даже я вижу тебя раз в неделю, а то и реже?
– Извини, - Виктор зажмурился. – Так уж это работает – если я остановлюсь – этим в тот же миг воспользуются конкуренты. Кто первым встал – того и тапки. Если хочешь – будем делать все вместе. Ездить в регионы, проводить конференции, ходить на телевиденье.
– Иногда можно. Но не всегда. Мне трудно утром стоять перед толпой, затем ехать тысячу километров, и уже вечером отвечать на каверзные вопросы журналистов.
Виктор вздохнул. Ему и самому было нелегко. Может, надеялся, что со мной будет проще…
– Слушай, дай мне какую-то работу в штабе. Мне не придется днями напролет бродить по дому, как призрак, и туда никто лишний не заявится, все-таки центр города, - сказала я, смотря ему в глаза.
– Ты носишь моего ребенка…
– Еще не те сроки, когда нужно днями лежать на кровати и есть селедку с шоколадом. Если останусь тут одна, то сойду с ума быстрее, чем тот оборотень ко мне доберется.
– Хорошо, - кивнул он. – Завтра съездим, что-то придумаем.
– А потом ты опять исчезнешь на неделю или две.
– Осталось недолго, - ответил он. – Потерпи.
– Тогда только хуже станет! Вон нынешний президент то на саммите ООН, то в…
– Иди сюда, - Виктор схватил меня, поцеловал. Его язык будто вечность томился в ожидании этого момента. Не унимаясь, он путешествовал в моем рту, переплетаясь со мной в страстном возбуждающем танце.
В мгновение я забыла, что хотела говорить. Возбуждение вынесло мысли из моей головы внезапным мощным тараном. По телу медленно распространилось тепло.
– Меньше смотри новости, - прошептал оборотень, подхватив меня, поднял и уложил на стол. С шелестом на пол полетели бумаги, ударилась о что-то ручка, грохнул телефон.
– Я не хочу, чтобы ты исчез из моей жизни….
– Я не исчезну, - прозвучал тихий шепот. Пальцы оборотня вмиг справились с моей блузкой, затем проникли в мокреющие как от ливня трусики. Он смотрел на меня сверху, внимательно осматривал, оставалось лишь догадываться, что оборотень сделает в следующий момент, и мне это нравилось. Хотелось быть в его руках, делать все, что он хочет, позволить ему управлять собой как марионеткой.