Истинная (не) для президента
Шрифт:
Во что он превратился?
Почему он превратился?
На размышления не было времени. Я понеслась вниз по лестнице, чудом не падая вниз, пока не уперлась в закрытую дверь. Юркнула в темный коридор рядом. Здесь было жарко, где-то пищала какая-то электроника, за прозрачной закрытой дверью мигали лампочки. Похоже на технический этаж, но где, черт подери, все люди? Это ведь телецентр, тут всегда должен кто-то быть…
Ужасный рев сверху заставил побежать по темному коридору. Я дергала за ручки каждой двери, но все они оказывались закрыты. Кроме одной.
За ней оказалась маленькая комнатка
– Я здесь! Помогите! – закричала я, но меня никто не слышал. Слишком высоко.
Схватила непонятный и тяжелый прибор, едва смогла поднять его, и выкинула в окно. Тот, громко грохнув, упал на зеленеющий вокруг здания газон.
– Помогите!
Меня заметили. Подняли головы, показывали на меня, что-то кричали, но я не слышала, потому что из-за двери раздавался оглушающий рык. То он казался больше звериным, то человеческим, будто внутри твари Вольский орал от невыносимой боли.
Дышать стало трудно. Ладони вспотели.
Дверь за мной скрипнув отворилась.
***
Я обернулась и увидела перекошенную, переполненную мучений морду того, что раньше было Вольским. Если где-то существует ад, то наверняка там живут существа, подобное этому. На какой-то миг мне стало его жаль. Взгляд разных по размеру и цвету глаз вопил о нестерпимой боли. Клыки скрежетали, будто мешали ему, и он всеми силами пытался от них избавиться. На коже, там, где не поросла шерсть, виднелись волдыри, ярко-красная сыпь, кровоточащие раны.
– Что ты с собой сделал? Зачем? – шептала я, вглядываясь в него, и понимая, что таким он не родился.
Вольский потянулся ко мне, пытаясь ухватить, но он слишком плохо владел своим телом, и промахнулся.
Но мне не было куда бежать. Сзади – только окно, а под ним – три десятка этажей.
Схватила первый попавшийся под руку предмет, попыталась ударить чудовище, но оно не ощутило боли. Шатающейся походкой, будто это тело было ему велико, создание направилось ко мне.
Я вжалась в угол маленькой комнатки, понимая, что один удар лапой этого чудища – и все, конец. Если это не убьет меня, то точно искалечит. Уже не слышала биения своего сердца, не чувствовала, как обливаюсь холодным потом, лишь протяжный гул стоял в ушах. А еще с каждой секундой нарастающий рев.
– Внезапно за Вольским что-то грохнуло. Он обернулся, закричал и унесся прочь. Спустя миг я увидела нескольких человек в черной униформе, касках, бронежилетах, с оружием.
– С вами все в порядке? Вы не ранены? - один из них подошел ко мне.
Я сама точно не знала в порядке или нет. На ногах, кажется, стою, лишь голова кружится, и комната качается, как живая.
– Да, кажется, все нормально.
– Ждите здесь. Сейчас вас выведут.
– Он пошел наверх, - крикнул кто-то.
Они ушли, оставив меня в одиночестве. Знают ли они, что чудовище – Вольский? А если знают – будут ли стрелять? Что вообще с ним произошло? Для чего ему все это? Или он – только жертва чужого умысла?
Я сидела на полу вжавшись
Потом кто-то пришел, я даже не увидела кто. Весь мир для меня делился на две части – Вольский и все остальные. Меня провели на два этажа вниз, потом был лифт, наконец-то улица с кучей всевозможного народу.
Кто-то дал мне телефон.
– Как ты? – спросил Виктор.
– Я…
Его голос будто пробудил меня ото сна.
– Все нормально. Вольский превратился…
– Успокойся. Я знаю, - сказал оборотень. – Просто держись от него подальше.
– Он признался, что убил свою жену! Это должны были записать!
– Ты вообще не должна была туда лезть, - сердито сказал Виктор. – С этого момента ты начнешь хоть немного думать, перед тем, как влезать в какую-то авантюру.
– Да? Вообще-то я беременна и мне позволены кое-какие глупости.
– Именно поэтому нужно их делать поменьше, и уж тем более не шутить с Вольским и не лезть на рожон. Ты отвечаешь не только за себя. Я вернусь через несколько часов, поговорим про это.
– Хорошо. Жду. Целую.
– И не смей больше ни во что ввязаться! – я почти увидела перед собой Виктора, поучительно трясущего указательным пальцем.
– Хорошо…
После разговора я окончательно пришла в себя, а чудовище, которым стал Вольский, превратилось для меня в полузабытый ночной кошмар. Думала, его жуткая морда останется в моей памяти навечно, но она расплывалась, детали забывались, будто мозг хотел побыстрее отделаться от этой жути.
Нашла взглядом Вадима. Тот выглядел будто съел лимон. Неужели не получилось записать?
Бросилась к нему.
– Получилось? Мы что-то записали?
– Записали, но та тварь, которой он стал…. Короче, любой адекватный человек решит, будто это монтаж.
– Получится его наказать?
– Думаю, получится. Сесть он вряд ли сядет, такие, как он, не садятся, в крайнем случае сбегают, но участвовать в выборах он не сможет.
Я аж рассмеялась. Что бы там не говорил Виктор, но не зря сюда пришла. Если все получится – единственный, кто мог быть его конкурентом, сбежит, поджав хвост, как волк на его плакатах.
– Вам нужно отдохнуть. Парни сейчас отвезут вас домой.
– Я подожду, - ответила я, желая увидеть, как Вольского выводят из здания. Больше всего на свете хотелось посмотреть в этот момент в его глаза. В них наверняка сотрется то насмешливое выражение и долбанутая манера говорить так, словно он – царь всего мира и не меньше.
– Тогда хотя бы присядьте, - он открыл передо мной дверцу автомобиля.
Вот от этого не откажусь.
Примостилась на сиденье и не отрываясь смотрела на входную дверь телецентра. Ждать пришлось долго. Оттуда никто не выходил, всех уже давно эвакуировали, и здание выглядело мертвым. Я даже успела подумать, что Вольского в его зверином виде повели через другой выход, чтобы никого не пугать его видом. Но в какой-то момент изнутри вышли полицейские, группа спецназа, худощавый незнакомец в коричневом костюме. А где же Вольский?