Истинная (не) для президента
Шрифт:
Он протянул мне флэшку, я попыталась её взять, но из-за трясущихся пальцев обронила на пол. Вольский тут же поднял её.
– Не теряй. От этого зависит не только твоя жизнь. Ни мне, ни тебе, ни кому-либо еще, кто знает каков он на самом деле, не захочется, чтобы такой тип встал во главе государства.
Он шагнул ко мне, протянул руку и бросил флэшку в декольте моего платья.
– Мне нужно идти. Не нужно, чтобы Голубоглазов узнал, что мы говорили. Успокойся и иди к нему.
Он развернулся и вышел из подсобки, а я какое-то время молча стояла и смотрела в закрытую дверь. Все мое естество, каждая клеточка тела билась в страхе. Сиюминутное желание выбросить флэшку Вольского куда-то за ящики нарастало с каждым мгновеньем.
Так, стоп.
– Возьми себя в руки, - вслух проговорила я.
Мне нужно наказать Голубоглазова. Он не должен меня сломать. А это – лучший способ сделать это. Другого может и не подвернуться. Я должна это сделать!
Стиснув пальцы в кулаки, вышла из подсобки, зашла куда собиралась – в уборную. Сделав свои дела, посмотрела в зеркало. Блин, вся трясусь, как осиновый лист, побледнела, похожа на призрак. В таком виде к оборотню нельзя. Он точно поймет, что что-то здесь не так.
Надо успокоиться.
Успокойся.
Вот только не получалось. Никак. Успокоишься тут оказавшись меж двух огней национального, мать его, масштаба!
Могу ли я доверять Вольскому? Правду ли он говорит? Черт! А если нет? От страха я и не спросила, что же такого натворил Голубоглазов и доказательства чего мне нужно добыть.
Конкуренту оборотня на меня плевать. Он просто хочет победить на выборах. Но здесь враг моего врага – мой друг. Нужно это сделать. Необходимо. Интуиция подсказывала, что Голубоглазов и правда может сделать со мной что угодно.
А теперь успокоиться.
Я покинула уборную, направилась в зал, по пути взяв с подноса официанта бокал с шампанским и в мгновенье осушив его. Кажется, легче.
Оборотень все еще сидел рядом с толстяком и, кажется, был увлечен разговором настолько, что и не заметил, как я отходила. Я встала у стены, так, чтобы не очень привлекать к себе взгляды собравшихся здесь персон. Было в них что-то неприятное, при чем в каждом. Я словно бы оказалась на шабаше нечистой силы.
– Эй, красавица! – услышала голос, повернулась и увидела подвыпившего мужчину, идущего ко мне шатающейся походкой. – Не хочешь развлечься? Тут есть пару комнат. Там уютно.
– Нет, не хочу. Уйдите, пожалуйста.
– Да ладно тебе! Чего скучать? Знаешь, кто я? Нет? Пошли, расска…
Он вмиг умолк. Направил взгляд в сторону и застыл. Кажется, даже протрезвел. Я проследила за его взглядом и увидела идущего к нам Голубоглазова. Оборотень был явно чем-то недоволен. Напряженное лицо выглядело так, будто он прямо сейчас готов кого-нибудь прикончить.
– Извините. Я перепутал вас с подругой. Извините, пожалуйста, - дрожащим голосом пробормотал незнакомец и почти что бегом направился к выходу. Одного вида оборотня хватило чтобы напугать этого человека до усрачки.
Черт возьми, что же ты такое, Виктор Голубоглазов?
***
Уж не знаю, о чем говорил оборотень с тем толстяком, но для него разговор явно сложился неудачно. На его лице так и читалось негодование. Он показал мне жестом идти за ним и направился к черному ходу, где нас уже ждала машина.
– Забирайся, - сказал он, открывая дверь.
Я залезла в машину, он примостился рядом и нервно забарабанил пальцем по колену. Меня это выводило из себя, хотелось провалиться в бездну, только бы не слышать этих звуков. Затем он достал телефон, позвонил куда-то.
– Кудрев не согласился. Действуй, - сказал он и вернул аппарат во внутренний карман пиджака. Уж не знаю, кому звонил Голубоглазов и что имел ввиду, но возникло ощущение, будто бы он только что отдал приказ об убийстве.
Я вся задрожала. Когда-то он и насчет меня сделает такой же звонок. Единственное, что я могу – помочь Вольскому.
– С тобой что-то не так, - оборотень посмотрел мне в глаза.
Пальцы до боли сжались в кулаки.
– Знаешь, не привыкла еще быть твоей игрушкой, - ответила ему.
– Ты пила? – спросил он.
– Бокал шампанского, - с облегчением кивнула я.
– Больше не пей.
– И почему же?
– Я не хочу видеть тебя пьяной. Чувствовать запах алкоголя. Мы различаем запахи куда лучше вас, и поверь, в этом мире нет ничего хуже женщины, воняющей спиртным.
Спорить я не хотела, хоть можно было упрекнуть его в том, что он и сам пил на моих глазах. Мало ли что ему придет в голову. Вдруг опять озвереет. Потому просто кивнула и отвернулась к окну. Все-таки другого выхода, кроме как выпить, у меня не было. Хоть алкоголь я никогда особо не любила. Могла выпить бокал вина на какой-нибудь праздник – на этом и все.
Голубоглазов снова заговорил по телефону. На этот раз разговор был долгим и речь, как мне показалось, шла о какой-то конференции на следующей неделе. Он вообще о чем-нибудь думает, кроме этих выборов? У него есть друзья? Родственники? Он как-нибудь развлекается?
Пока что он напоминал робота. Жесткого, бесчувственного, одержимого лишь одной целью и неспособного остановиться, пока эта цель не будет достигнута.
Хотя нет. Чувства у него есть. Это ненависть и злоба к каждому, кто не хочет делать как требует он или стоит у него на пути. У таких не бывает друзей и любимых. Вокруг лишь безликие пешки – свои и чужие. Любой, кто оказывается рядом с ним, становится фигурой на его шахматной доске. И если потребуется, он без вопросов этой фигурой пожертвует.
Вспомнился тот журналист, что спрашивал его об истинной паре, и которому он ответил, мол, таковых не бывает.
Понятия не имею, правда это все или нет. Есть лишь разные истории об этом. Веселые, грустные, романтичные, драматичные – все сводятся к одному – оборотень любит лишь раз и на всю жизнь. Может, именно этого ему не хватает?
Что, если он ответил так, как сам считает? Если он сам почему-то отвергает саму возможность любить?
Он спрятал телефон ровно в тот момент, когда машина остановилась.