Истинная (не) для президента
Шрифт:
– До завтра его тут не будет, - сказал Голубоглазов и направился прочь.
– И что ты с ним сделаешь? Убьешь? – выкрикнула я. – Ты держишь в плену живого человека, мать твою!
Крикнув, я закашлялась.
– Не совсем человека, - ответил оборотень. – Поговорим про это потом.
Сказав это, он вышел, оставив меня одну.
Вот теперь точно все. Когда я увидела это, он вряд ли меня когда-либо отпустит! Вряд ли оставит живой! А может, тоже закроет в подвале!
Ладони потели, меня всю трясло. Кажется, даже температура поднялась.
Есть только один выход. Сделать то, что хочет Вольский.
***
Из окна я наблюдала, как к дому подъезжает серый микроавтобус. Он направился куда-то за здание, так, что я его не видела, пробыл там с пять минут, а потом выехал со двора и умчался в неизвестном направлении. Того человека из подвала увезли. Но куда? Кто он такой? Почему с ним так обращаются?
Может, он тоже подписал какой-то контракт с Голубоглазовым?
От этой мысли меня передернуло.
Он не пытался просить меня о помощи, будто бы сам испугался. Его взгляд до сих пор стоял перед моими глазами. Странный, неестественный взгляд, как у сумасшедшего. Может, он такой и есть, но почему он был здесь, а не в больнице? А может, ему колют наркотики? Или держат взаперти так долго, что он успел сойти с ума?
А главное – все охранники, бродящие вокруг дома, знали, что в их подвале сидит живой человек! Знали, и никто ничего не сделал! Они же не зомби и не роботы, а живые люди. Сколько бы не платил оборотень, но такое…
Ни черта не понимаю.
Только чувствую, как холодок бродит по коже, сердце неистово стучит, а каждый посторонний звук ощущается как взрыв бомбы.
Не могу тут оставаться. Надо убегать. В треклятом контракте Голубоглазова не писалось, что в его подвале находится чертов пленник.
Но убегать некуда и не за что. Он всюду меня найдет.
Я подошла к шкафу, проверила, на месте ли флэшка. Та нашлась там же, где я её и оставила. Блин, даже не знаю, где этот компьютер. Наверняка в его комнате, куда не добраться. Разве что сказать ему, что хочу спать вместе с ним…
От одной мысли стало не по себе.
Я не смогу. Такое точно мне не по силам.
Стук в дверь заставил содрогнуться. Я обернулась, увидела оборотня с серьезным видом входящего в комнату. В руке он нес газету.
– Что ты там делала? – сходу спросил он.
– Просто ходила по дому, осматривалась. Доска разломалась, - протараторила я.
– Думаешь, я чудовище?
Хотелось сказать да, или хотя бы кивнуть. Но не могла. Страх сковывал меня, не давал выговорить ни слова.
– Это он – чудовище, - Голубоглазов протянул мне газету. – Посмотри! Взгляни. Кто он такой!
На первой странице была фотография того человека из подвала. Он был одет в пиджак, белую рубаху, галстук. И он улыбался. А над фотографией красноречивый заголовок говорил «Убийцу девяти человек отпустили за неимением доказательств».
– На самом деле их было больше. Не всех нашли, - добавил оборотень.
– А ты уверен, что это он? У тебя были доказательства? Да и ты – не суд!
– Доказательства были. Любого другого на его месте посадили бы до конца жизни. Но у этого хватило денег, чтобы откупиться.
– И ты решил посадить его сам. В собственной тюрьме под своим же домом!
– Мне он был нужен, - коротко сказал Голубоглазов.
– Для чего?
– Не важно. Главное, чтобы ты знала – не я здесь монстр.
– Мне важно, - сказала я, и тут же пожалела об этом. Чем глубже я погружусь в его тайны, тем меньше шансов, что выйду отсюда живой. Один раз уже поплатилась за свой интерес, так что «меньше знаешь – крепче спишь» тут не пословица, а условие выживания.
– Главное, что он больше никому не навредит, - сказал оборотень и положил руку мне на колено. Я инстинктивно съежилась, посмотрела в его глаза. Взгляд Голубоглазова слегка расслабился. Уж не знаю, что он переживал, но мне показалось, будто бы в нем идет какая-то невидимая борьба.
– Не бойся, - прошептал он. – Не нужно меня бояться.
– Я не хочу этого, - ответила я, забираясь дальше на кровать.
– Почему же?
– Потому что это все должно быть не так.
– Ты о чувствах?
– Именно о них.
Оборотень вздохнул.
– А ты прислушайся к себе, - сказал он, подвигаясь ближе ко мне и буквально зажимая меня в угол. – Ты вся так и говоришь о том, что хочешь этого. Твой запах просто кричит об этом. А он куда честнее рта.
– Нет, - прошептала я, понимая, что что бы не сказала, он полностью владеет мной и бежать мне некуда. Захочет – трахнет, захочет – убьет, захочет – посадит в подвал до конца жизни. А может и отдать кому-нибудь за поддержку на его чертовых выборах. Деваться мне некуда, а он воспринимает меня как вещь, которая стоит наверняка дешевле этой кровати или его костюма.
Но он не стал приближаться. Тихо усмехнулся, встал и вышел, оставив газету рядом со мной на кровати.
Я долго пялилась на дверь, ожидая, что он передумает и вот-вот вернется. Но потом услышала гул автомобиля за окном, повернулась, и увидела, что оборотень куда-то уезжает. Стало немного спокойнее, хоть все равно пальцы сжимались в кулаки, а сердце колотилось как запертая в клетке птица.
Посмотрела еще раз в газету, пробежала глазами статью. Может, тот человек и был маньяком-убийцей, но если и так, не может Голубоглазов подменять собой суд. Нужно рассказать кому-то, только кому? И чем я это докажу? Того человека уже увезли отсюда, даже если сюда явится полиция с обыском – ничего не найдут.
А еще беспокоили слова Голубоглазова о том, что я хочу заняться с ним любовью. Если прислушаться к себе, то, может, он и был прав. Все-таки он – сексуальный, богатый и все такое. Если следовать инстинктам, я должна бы сделать все, чтобы заиметь от него ребенка.
В какие-то моменты казалось, что это лишь дело времени, и рано или поздно он получит свое. Но пока что я была готова сопротивляться ему изо всех сил.
Глава 8
Видеть Голубоглазова по телевизору было непривычно. Он казался каким-то другим, чем в реальности, будто бы там его подменял двойник. Его крутили по всем каналам, почти что беспрерывно. Там он давал интервью, тут разгуливал по вузу и отвечал на вопросы студентов, а здесь зачитывал речь перед рабочими завода. Всякие передачи казались лишь перерывами между явлениями его оборотничества на экране.