Истинная поневоле
Шрифт:
Напротив меня, словно пятиконечная звезда да Винчи, раскинув руки и ноги, был подвешен Илья.
Его привязали к огромному колесу, а возле каждой конечности сияли кристаллы зеленого, синего, красного и желтого цвета. Углубление для кристалла над головой Ильи пустовало.
Несмотря на то, что я до сих пор не могла двигать своим телом, увиденное парализовало еще сильнее. Я будто подверглась шоковой заморозке и кажется вообще перестала воспринимать реальность. Все мысли исчезли, ум просто остановился. Где-то рядом говорили люди,
Из состояния транса меня вывели звуки рычащего зверя. Рык приближался, но я не могла повернуть голову, чтобы посмотреть на варана. Правда мне и не пришлось прикладывать какие-либо усилия — Эдриэль привязал Фарру прямо под Ильей, и у меня стиснуло сердце при виде бедного животного, на голову которого был накинут черный мешок. Осознание того, что вот-вот должно произойти нечто ужасное, а я беспомощна как младенец, вызывало мерзкую, до зубного скрежета противную дрожь по всему телу.
— Как известно, появляясь на свет, вараны имитируют чужую магию, — отрешенно произнес Эдриэль, словно преподаватель на скучнейшей лекции. Вот только его голос, лишенный всяческих эмоций, скуку совершенно не навевал, — Обладатель яиц этих уникальных животных может стать властителем всех стихий.
Илхэйм замолк, а через некоторое время к Фарре присоединились другие вараны. У одного вместо шерсти была чешуя, отливающая сталью, а волочащийся по земле хвост до боли походил на рыбий. У другого кожа испещрена темными бороздами, похожими на древесную кору, а у третьего не было ни шерсти, ни чешуи. Абсолютно гладкая кожа и два сложенных вдоль спины крыла.
Вид варанов-носителей магии всех четырех стихий завораживал и пугал одновременно. Понемногу в голове складывалась общая картина того, что затеял Эдриэль. Но какая роль отведена Илье?
Илхэйм не заставил долго мучиться с ответом на этот вопрос:
— Если иномирное существо привязать к Хаарну, то его внутренние потоки будут аналогичны потокам варана в момент рождения. Но если у животного может быть лишь один вариант магии, то у иномирянина куда больше.
Возможно мне просто показалось, но в интонации мага впервые проскользнуло что-то, похожее на эмоции.
Получается, Эдриэль задумал собрать в Илье все стихии? Но как это сделает всесильным самого илхэйма? Или же Илья лишь своеобразный инкубатор? Ясно одно — ни для варана, ни для бывшего возлюбленного такой поворот дел не закончится ничем хорошим.
Бледное лицо Эдриэля возникло прямо над моим, правда сейчас с трудом можно было назвать это лицом. Черты словно застыли и приобрели мертвое выражение, напоминая восковую маску. Лишь черные бездонные глаза казались живыми.
Маг медленно протянул руку к моему лицу и осторожно коснулся виска, будто поглаживая.
— Не могу дождаться, когда твоя вторая ипостась будет принадлежать мне, — илхэйм провел пальцами ниже, дотрагиваясь до скулы, подбородка и шеи, на которой бешено пульсировала жилка.
—
Удивительно, что та при всем отсутствии у себя какой-либо магии, позволяла себе уверенный и даже пренебрежительный тон в отношении Эдриэля. Судя по тому, что я успела увидеть, полуэльф был достаточно силен. Не знаю, являлся ли тот главным среди илхэймов, потому что кроме него других магов я не наблюдала. Но Эдриэль точно не был последней фигурой в их обществе.
— Не мешай, — произнес он так, словно отмахнулся от надоедливой мухи, а не разговаривал со своим партнером.
— Нет уж, повтори, что ты собрался делать? По нашему уговору ее драконница должна быть моей, — не унималась Иллиона, и судя по звукам ее голоса, та шагнула ближе к нам.
Но Эдриэль молчал, занятый изучением моего лица и фигуры, словно только сейчас решил рассмотреть, как я выгляжу.
— Я к тебе обращаюсь! — разъярилась Иллиона, еще не осознавшая, что ее фигуру только что выбросили с шахматной доски.
Илхэйм повернул голову в сторону сестры и из его глаз потянулись уже знакомые темные нити.
— Что ты делаешь?! Не смей! — истерично взвилась та, но скоро ее крик оборвался, а через мгновение над нашими головами раздался дикий грохот, словно в стены ударили чем-то большим.
Все мое естество встрепенулось. Вряд ли творящееся где-то снаружи этого зала входило в планы илхэйма, а значит есть все шансы, что нас спасут!
Голова Эдриэля исчезла, а затем все вокруг снова заволокла непроглядная тьма и я подумала, что маг опять лишил меня зрения. Но вскоре я сумела разглядеть очертания фигуры Ильи и рычащих варанов. Похоже маг поместил нас в своеобразный кокон, охраняя или пряча от кого-то.
Сердце пропустило удар и бросилось вскачь. Кто или что ломится сейчас в эту пещеру? По звукам, доносящимся словно из-под толщи воды, стены таранили с нескольких сторон. Значит ломящихся сюда как минимум несколько. Кто же там? Драконы?
По царящему шуму я не могла разобрать, что происходило за пределами кокона. Первоначальная радость от сознания, что спасение уже рядом, сменилось на тревогу за самих спасителей. А если там Тэмиар и в эту самую секунду ему грозит смертельная опасность? И если Эдриэль одержит верх, то мысль, что мой лорд погиб из-за меня сведет меня с ума.
Но с появлением растрепанной и злой Иллионы переживания за других уступили место страху за собственную жизнь. Взгляд сестры горел ненавистью и безумием и не предвещал никакого родственного милосердия.
— Мерзкая дрянь, — прошипел та, впиваясь в мое лицо острым как лезвие ножа взглядом. Казалось еще немного и та расцарапает мне лицо.
Непостижимым образом в уме Иллионы именно я была виноватой в том, что Эдриэль решил обмануть ее и забрать себе обещанную сестре драконницу. Ненависть Иллионы была настолько сильна, что лишала ту трезвости мышления.