Истинная со скидкой для дракона
Шрифт:
— Дважды одно и тоже предложение не повторяю. Оно актуально с первого раза. Я по другому поводу.
Он делает выразительную паузу, а я ловлю себя на мысли, что очень сильно напряжена. Заранее предчувствую — услышанное мне не понравится.
— Мы хотим выйти из тени и готовы присоединиться к дракону, — спокойно заявляет ассасин.
От неожиданности вжимаюсь в мягкую спинку. Жду продолжения. Он не просто так решил сначала пообщаться со мной, а не с Аргалоном.
— Мы готовы сражаться и умеем это делать получше многих, но у нас
— Ах, вот в чем дело, — расслабляюсь и выдыхаю, — не хочу вас разочаровывать, но этот вопрос лучше с Аргалоном обсудить.
Рэмс весело усмехается, чем снова вводит меня в ступор.
— Я правда не понимаю, чем могу вам помочь? У меня ничего нет. С Аргалоном у меня совершенно непонятные отношения.
— Беру свои слова назад. Этот месяц тебе на пользу не пошел.
От такого заявления у меня удлиняется лицо. И так в голове кавардак, да еще Рэмс с неожиданными предложениями и своеобразным подтруниванием.
Что он от меня хочет?
Злюсь, часто дышу и ничего не понимаю.
— Можно больше конкретики?
— Можно, — любезно цедит Рэмс, — ты носитель Драхонгарда, на тебя ложится ответственность, поэтому твоя задача - договориться с драконом. Мы хотим добиться отмены преследования. Также наши представители должны войти в военный совет. Все перечисленное в твоих интересах в том числе.
Кажется, в моих легких моментально испарился весь кислород. Отмена преследования — куда не шло, но стать полноценными членами военного совета?
— Эм? Вы шутите?
— Похоже на то, что я это умею?
— Аргалон не согласится. Никогда.
— Дракону и его армии нужны дополнительные силы. Речь не о двух или трех темных ассасинах, а о двух тысячах.
— Что?
Ошеломленно впиваюсь в него глазами.
Две тысячи? Один опытный представитель клана — как три боевых мага. При лучшем раскладе — как пять. Не даром услуги темных так высоко ценили. А Рэмс заявляет о двух тысячах.
Черт…
Но есть существенная проблема — опальному клану не доверяют. Это мягко сказано. Люди и драконы могут выбрать принцип, чем попрать честь участием в битве плечом к плечу с темными.
А пустить представителей клана темных ассасинов в совет — вообще грань фантастики.
В темных ассасинах видят риски и опасность. Поэтому их долгое время предпочитали уничтожать.
— Уговори дракона, — Рэмс ловко оказывается на ногах и вытаскивает из-за пазухи свиток, с печатью на черном сургуче.
— Маловероятно, что у меня получится, — растерянно принимаю послание. Догадываюсь, что это как раз предложение с обозначенными требованиями.
— Постарайся, — улыбается Рэмс, — рад был повидаться, сестра. Обниматься и по братски целоваться не будем. К чему сантименты?
— Ага, — киваю, погрузившись в прострацию.
Рэмс исчезает за дверью и следом забегает Дина, убирая поднос с чаем.
— Что-нибудь желаете, госпожа?
Отрицательно мотаю головой,
— Насколько знаю, вейн Аргалон в зале совета, — энергично отвечает Дина и тут же виновато опускает глаза.
Сказала лишнего. Горничной не положено знать о делах тех, кому она не предоставлена в услужение. Но я изначально догадывалась, что слуги между собой переговариваются и любые сплетни легко и быстро разносятся по всей территории, поэтому и спросила.
Как выяснилось — не прогадала.
Что бы не смущать девушку, поддерживаю ее улыбкой и уточняю:
— Благодарю. Подскажи пожалуйста, где я могу найти зал советов?
— Ох, я могу вас проводить, — Дина облегченно выдыхает, — но боюсь, что вас могут не пустить.
Задумываюсь. Конечно мне бы дождаться, когда Аргалон сам явит мне свой светлый лик, но я следую необъяснимому внутреннему любопытству.
Отказавшись от помощи Дины, пытаюсь запомнить маршрут и по дороге вспоминаю и считаю повороты.
Минусы огромных замков — главное не заблудиться.
— И зачем столько ходов и поворотов? — обращаюсь сама к себе, пока блуждаю, переходя из зала в зал.
Оказавшись в картинной галерее, выдыхаю. Я точно где-то рядом.
Проходя длинную залу с заполненными живописью стенами, замедляю шаг. рассматриваю портреты представителей рода Добанеско.
Все как один огненно-рыжие, статные и на каждой картине предстают в обилии роскоши и наград.
Все таки родственники Эфрона явно любят помпезность во всем. Если ордена показать, то грудь вперед. И не забыть на заднем плане трофейные достижения с охоты добавить. А еще наряд по последней моде и золота побольше.
По портретам семьи Добанеско можно моду разных эпох изучать.
Эти наблюдения вызывают у меня улыбку.
Взгляд падает еще на одну картину и я задерживаюсь.
Изображение резко контрастирует с роскошными предками Эфрона и красочными натюрмортами и пейзажами.
Мрачные мазки и на первый взгляд совершенно непонятный сюжет. Кажется, что его и вовсе нет.
Но я присматриваюсь, сердце внезапно ускоряет свой бег и с моих губ сходит улыбка.
В центре нечто похожее на арку, состоящую из холодного света и она разделяет изображения на две части, словно ворота через которые вот-вот должны пройти навстречу друг другу размытые люди.
Нет. Не пройти, они вооружены. Это солдаты. Кто из них кто — непонятно. Художник не попытался как-то обозначить принадлежность воинов.
Или лишить принадлежности изображенных отрядов, сделав их безликими и была самоцель картины.
Всматриваюсь…Чем больше всматриваюсь, тем глубже в сознании укореняется мысль, что я не туда смотрю.
Это невнятное творение словно хочет рассказать о чем-то большем. О том, что сразу не заметишь. За размытыми волнами людей я не сразу замечаю маленький силуэт замка на фоне хвойного леса.